Только долгие годы тренировок, посвящённых технике боя с превосходящими силами противника, помогали Норту держаться против злобных тварей. Один удар – один враг. Перекатиться, задействовать задние лапы, чтобы распороть брюхо самке, вознамерившейся сделать с ним то же самое, отскочить в сторону, закинуть мощным ударом передней лапы особо разошедшегося первогодка на дерево, вцепиться в горло самому крупному самцу, с наслаждением сжать челюсти на сладко хрустнувшем хряще и опять отпрыгнуть в сторону. В отличие от обычного лесного зверья, эти не знали страха, и даже, когда их стая поредела больше, чем наполовину, они всё с таким же ожесточением набрасывались на ненавистного пришельца. Норт уже получил множественные раны, но в горячке боя даже не замечал их. Мало того, что эти создания вообще не имели право на существование, они ещё смели встать между ним и его желанием как можно быстрее отыскать свою пару.
Встретили Норта на небольшом галечном пляже, оставшемся после весеннего разлива ручейка. Перед ним, скрывая своими телами смешно рычащих щенков, стояли десятка полтора взрослых особей – самцов и самок. Причём самки даже выглядели более грозно. Если самцы защищали свою жизнь, то они – потомство. Волкодлаки дружно отошли чуть назад, приглашая соперника на открытое пространство, чтобы там окружить его и напасть всей стаей. А вот тут вы не угадали, жалкие потомки извращенцев, технике ведения боя с превосходящим противником Норта обучали лучшие учителя. Тигр пригнулся, сделал вид, что поддался на эту незамысловатую уловку, а затем, прыгнул резко вбок, ухватил самого крайнего зубами прямо за опешившую морду, приподнял и отработанным движением передней правой лапы распорол ему грудину и брюхо. Отлично, новые когти действуют ничуть не хуже кинжала. Пока опешившая от такой наглости стая приходила в себя, Норт успел разодрать ещё пару врагов. После этого волкодлаки поняли, что опасность, исходящая от незваного гостя, весьма существенная, и напали на него все вместе. В них не было осторожности, присущей зверью летом, когда пищи достаточно, и нужно сохранять свои жизни для того, чтобы вырастить потомство, стаей владело одно желание на всех – убивать.
Норт прошёл по её следам к самой кромке воды, находящейся подозрительно близко к его глазам. Что это? Вместо родного, пусть и слегка заросшего щетиной лица, из зеркальной глади на него смотрела огромная усатая морда. Он даже потряс головой. Морда тоже смешно затрясла башкой. Попробовал разбить наваждение странного озера рукой. По воде шлёпнула, распыляя озорные брызги, когтистая полосатая лапа. Что? Инициировался?! Как такое могло получиться? И где, в конце концов, виновница этого?! Огромный тигр сел на попу, неумело пристроил мешающий хвост и стал попеременно разглядывать свои лапы. Он подносил их поочерёдно к глазам, даже вытягивал когти – полосатые лапы никуда не делись. Вывернул, насколько мог, голову – те же самые чёрные и очень светлые, почти белые полоски шли по мохнатой спине. Полосатый же хвост в недоумении бил прибрежный песок. Кто же она, давшая Норту силу превратиться в сильнейшего зверя? И где она, его пара? Необходимо как можно скорее отыскать её и утащить к себе в логово. Тьфу, в замок. И там любить, любить и любить. Тигр даже взрыкнул, представив, как он будет любить свою ведьму. Его глупую, некрасивую, коротко стриженную, но такую желанную пару. И пусть принц Кортен катится куда подальше со своей свадьбой. Без своей пары Норт и его зверь не смогут жить.