Дорога стала медленно подниматься вверх, уставший меринок всё ленивее тянул бричку, а Лина уже готова была идти пешком, так устала сидеть на не самом удобном в её жизни сидении. Она уже решила, что за поворотом попросит Норта остановить коня, чтобы можно было выйти и пройтись хотя бы немного, даже открыла рот, чтобы озвучить просьбу, но так и замерла. За поворотом открылся вид на замок.
***
На его зов вошёл лакей.
– Такое – первый раз, – было непонятно, про что же сказал Норт – про закат или девушку, впервые увидевшую это чудо.
Гомон во дворе разом смолк. Мгновение тишины сменилось оглушительными радостными воплями. Парни один за другим стали опускаться на одно колено и склонять голову перед грозным хозяином. За ними последовали звери. Они припадали на передние лапы и прятали между ними повинные головы. Ещё раз огласив победным рыком двор своего замка, тигр превратился в прежнего Норта, подхватил ошеломлённую произошедшим Лину на руки, развернулся и шагнул в распахнутые двери.
– Если бы мой зверь был слабее, он бы склонил голову перед сильнейшим или вступил в схватку, если бы не пожелал отдавать тебя и власть.
Лина даже вскочила с кресла.
– Князь Огард далеко, кто теперь прикроет и защитит малыша? – это уже крикнул один из тех, кто несколькими минутами ранее тащил на себе повозку плечом к плечу с Нортом.
– Нянюшка, мне бы удостовериться, что с нани моей всё в порядке, да делами княжества заняться, – замялся Норт.
– Да, чем докажешь, что достоин такой ведьмы и княжества? – тут же поддержали его.
– Полина, моё имя Полина, – ответила девушка.
– А если бы проиграл?! – Лина чувствовала, как у неё начинается истерика. Только сейчас до неё стали доходить отголоски произошедшего.
– Да, няня, я же обещал, – оборотень не собирался отпускать свою ношу. Лина надеялась, что это для того, чтобы прикрыть её юбками неуместно вздыбившийся срам, который она чувствовала своим левым бедром.
Заходящее светило как раз коснулось его башен. Золотая корона – таково было первое впечатление. Последние, но всё ещё яркие лучи, дружно разбегались по небосводу. Казалось, что сам замок испускает их. Из-за того, что солнце слепило глаза, громаду замка рассмотреть было почти невозможно. Но именно это и придавало зрелищу вид волшебных, может быть даже божественных, чертогов. Чертогов самого бога-солнца. Дышала ли Лина до того, как последнее яркое пятно исчезло за тёмными зубцами, сказать она бы не смогла. Когда же повернулась к Норту, чтобы выразить своё восхищение, то заметила, что он смотрит на неё с не меньшим восторгом.