– Трогай, я говорю! – заорал Женя.
Они зашли в грязный тёмный подъезд. Женя хорошо ориентировался в полумраке. Быстро нашёл кнопку лифта и нажал. Двери отворились. Внутри – светло. Женя зашёл и широким жестом пригласил плохо соображающего Валерия: какой лифт, какой здесь лифт? Кабина дрогнула, и Валерий почувствовал, что его вдавливает в пол. С этим чувством он уже сталкивался – когда жил в столичной гостинице и пользовался скоростным лифтом. Подъём длился минут пять. Женя молчал и только один раз прервал тишину: «Курить нельзя! А то было дело – тут одни обкурились…»
– Доктор?
Город хорошо просматривался. Рой подумал: а каким его видит Игорь? Если он один из немногих, кто к нему допущен, то не исключена возможность, что он и видит его другим. И нет смысла спрашивать, что вот в том домике, возвышающемся над другими, со шпилем и жёлтой крышей. Ибо видит он, возможно, роскошные и мощные колонны полуразваленного акрополя и нет ему дела до моего приземлённого видения.
– Вывод – это не истина, это просто мнение. И не спрашивайте меня, что такое истина. Я вам скажу, что это – объективное знание. Вы мне скажете, что объективное знание – это законы природы, но процесс их познания человеком всегда субъективен – как в формулировках, в символах, так и в вытекающих из них действиях. И ещё вы скажете, что, если человек в полной мере познает законы природы, то он погибнет, так как его существование потеряет смысл. А процесс познания и есть жизнь. Но согласитесь: довольно скучно так стремиться к своему концу. И это прогресс? Вас это не пугает?
Волнение, охватившее Роя, перешло сначала в чувство лёгкой обиды, затем трансформировалось по законам, известным лишь тому, который в нас сидит, в волну покоя, прокатившуюся по всему телу и размывшую дамбу напряжения, окружавшую его последние месяцы. А, может быть, всю жизнь. Это была не лёгкость, это было освобождение от тяжкого бесформенного беремени, но не только освобождение. На смену тому, что его давило и ломало, пришла мягкая тяжесть таинства – свободы и соприкосновения с непознанным, нового понимания.
Машина остановила на дороге посреди свалки, вдалеке натужно ревел бульдозер, пытавшийся столкнуть в овраг издержки цивилизованного быта горожан. «Прекрасный индустриальный пейзаж! Разве не чудо?» – гордо произнёс Евгений. «Чудо…» – нехотя согласился Валерий.
– Это место так называют?.. Красиво. Что о них говорить… Обыкновенный пустырь. Днём – ничего. Ночью – светлячки какие-то летают, да с людьми неприятности иногда происходят.
Глава 35