– Книга. – Раверинус повёл рукой, и один из толстенных томов, что стояли на полках шкафов, подплыл к магу и открылся где-то ближе к середине. Раверинус ткнул пальцем в исписанную страницу, а Тайернак вытянул шею, чтобы посмотреть, какой именно рукописью угрожал ему верховный чародей. – Наши вороны каждый день приносят тысячи новостей, и все они скрупулёзно записываются в книгу наблюдений. Ни одна не пропускается, но ты как-то умудрился скрыться от их глаз. Вот глянь сам. Из знаменательного: рождение пятого сына у коневода из Широкого простора, рекордный удой молока в деревнях на юге, нашествие стрекоз на кукурузные поля… Даже несостоявшаяся свадьба принца Мартана Светлоозёрного с девицей Арлиной де Врисс… Даже это здесь есть!
Клуб «Махаон» находился в Невидимом переулке сразу за углом, стоило лишь обогнуть выступающие карнизы аптекарской лавки. Над зелёного цвета дверью висел медный колокольчик, а к нему была привязана верёвка, скрученная наподобие каната на судне. Потянешь за неё, звякнешь в колокольчик, и дверь, возможно, откроется. Если, конечно, напыщенный лакей в золоченой ливрее сочтёт, что вы именно тот посетитель, которого с нетерпением ждёт верховный маг Раверинус Аарис Квирл, который, между прочим, в это утро, как и во все последние семь, был несказанно зол.
Квирл подошёл к девушке и осмотрел её со всех сторон так, словно решал, делать ставку на эту кобылицу в забеге или обождать в сторонке, а затем спросил:
– Оно и видно, – хмыкнул Квирл, блуждая взглядом по обноскам на теле.
– Шуруй на улицу и сразу в повозку. Я все улицы обошёл, искал тебя. Говорил же, в Тупиковый проезд и обратно. А ты где полдня шастала?
– Точно хвостов не надо? – крикнул ей вдогонку горбун, но Арлина только покачала головой и поспешила искать Невидимый переулок.
Скорчив недовольную гримасу, девушка немного поколебалась и, натянув на лицо приветливую маску, развернулась и мило прощебетала:
– Не спится? – услышала Арлина ледяной голос и заглянула внутрь.
Никогда ещё Арлина не чувствовала себя столь неуютно. Роскошь Тир-Арбенина, увидеть которую она так рвалась, обернулась для девушки сплошными неприятностями. Широкие улицы, ювелирные лавки, кондитерские, на витринах которых стояли такие торты, что королевский повар схватился бы за голову и расписался в полном отсутствии у себя таланта кулинара, – всё это было близко Арлине и одновременно далеко. Широко распахнутые от изумления глаза, конечно, беды не делали, но вот стоптанные башмаки и не по размеру надетая одежда, хоть и вычищенная, но поношенная и потрёпанная, Арлину в выгодную покупательницу не превращали, и стоявшие в дверях лавок зазывалы, едва завидев девушку, торопились заслонить вход, чтобы та ненароком не влетела в лавку и не распугала выбирающих товар богатеев. Арлина же получала объяснение, что магазинчик временно закрывается на приём новых партий – никого не впускают, всех только выпускают. Ну, а стоило девушке отойти от сверкающих дверей хотя бы на ярд, зазывала тут же отступал в сторону, и поток посетителей не останавливался.