– Не пялься в окно – не для тебя зрелище. Пиши далее.
Лохматый конопатый мальчишка, служивший младшим писарем при королевском казначее и отмечавшийся особым усердием и прилежанием, обмакнул увесистое фиолетовое перо в чернила и, высунув язык, приготовился начертать ещё дюжину изящных загогулин.
– Угощения, – монотонно затянул казначей. – С новой строки. Подано будет в жареном виде сто куропаток, сто перепелов, пятьдесят свиней, двести золотистых карпов; в варёном – двадцать бочек толстолапых раков. Начертал?
Казначей подошёл к мальчонке и заглянул тому через плечо. Роста мужчина был невысокого; в короткой остроконечной бороде играло солнце, а в круглом животе бурлило пиво. Оценив написанное, казначей одобрительно кивнул и причмокнул губами: то ли виноград был вкусным, то ли почерк помощника – ровным.
– С новой строки. Закуски: тыквы пареные и засахаренные, огурцы малосольные, помидоры рассольные, грибы круглые, грибы вытянутые, картофель печёный, чечевица рассыпчатая... Готово?
– Готово, – довольно цокал языком мальчишка, любуясь красотой, сложённой из букв в расходной книге.
– Теперича пиво хмельное. Сто бочек закупоренных...
– А в подвалы загрузили девяносто.
Казначей недовольно цыкнул и пригрозил лохматому писарю пальцем.
– Вина игристого, вина красного и белого, наливки ягодной по двести бочек каждого... Черту внизу подведи. Сделал?
– Сделал, – помня о пальце, отозвался мальчишка.
– Итого расход: тридцать пять больших монет золотом.
– Вы же за всё отдали тридцать! – честно перебил наставника юнец, за что тут же получил подзатыльник.
– Мал ещё спорить.
– Точно, – не теряясь, ответил писарь, потирая шишку. – Бороду ещё не брею, но счёту обучен. Да понял я, понял.
Мальчонка уклонился от ладони казначея, которая устремилась к нему во второй раз с ещё более грозным подзатыльником, взял перо в руку и освежил чернила.
– Тридцать пять больших монет золотом... – сопя, повторил он и внезапно вздрогнул. С кончика пера соскочила жирная капля и неровной кляксой растеклась по жёлтой странице.
За окном в саду звонко смеялись.
Оба – и смышлёный мальчишка, и хитрый казначей – облокотились на подоконник и свесили головы вниз. Там, среди желтовато-зелёных кустарников и пёстрых, ничем не пахнущих цветов, чьи раскрытые бутоны напоминали мельничное колесо, рука об руку прогуливались юноша и девушка. Оба напоминали двух пташек, которых так часто изображают на свадебных украшениях. Робко касаясь друг друга головами, они влюблённо смотрели друг на друга и жаждали поцелуя.
Юноша был строен и высок, с курчавыми волосами цвета тёмного ореха, красивой осанкой – такой, как и подобает молодым принцам, галантным и обходительным, властным и одновременно снисходительным. Карие глаза, прямой, с лёгкой горбинкой, нос, сильный подбородок – всё было при нём. Тёмно-синий камзол из лучшей парчи был украшен золотыми пуговицами в виде водяных линий – символа Озёрного края; под тёмно-синим жилетом пряталась белоснежная сорочка из воздушного льна; на ногах – чёрные штаны и чёрные кожаные ботфорты с подкрученными голенищами. И ко всему этому по-королевски роскошному великолепию прилагалась острая шпага с эфесом из чистого серебра.