– Только вот как ты его в руках-то удержать собрался, взломщик? – скептически осведомился Муслим, по-прежнему старающийся прикрыть инвалида от сокамерников своей спиной. – Если попробуешь свою отмычку внутрь зачарованного замка сунуть, разрядами молнии так скрючит, что тебя потом только на жертвенном столе и распрямят. Никакой силы воли не хватит, чтобы пальцы не дрожали и что-то там внутри еще и ощутить могли.
– Упрежди. – Второй орк ткнул когтистым пальцем прямо в железную ступню Олега. – Дорого. Мастера! Мастера!!!
– Ты правда веришь во всю эту чушь? – поразился Олег, осторожно обматывая ложку кружевной тряпкой так, чтобы кожа пальцев не могла случайно коснуться железа.
Отважно тыкнувший черенком ложки в один из прутьев решетки инвалид остался целым. И невредимым. Внимательно изучив свои ощущения, он рискнул приоткрыть единственный глаз и радостно посмотреть на своего подельника.
– Что там, Муслим? Почему вы его не допрашиваете? – насторожился Горнелко, который остался у самого порога камеры и поэтому плохо видел происходящее. – Вы часового там пришибли, что ли?
– Старшие офицеры, кроме вас, в другой посудине. Побольше и покомфортнее, – буркнул здоровенный, заросший по самые брови мужчина кавказской внешности, чья форма сохранила на себе остатки боцманских нашивок. Олег твердо знал, что имя у него было очень похоже на слова «маслина» и «мусульманин». Но вот как оно звучало, даже под угрозой смерти не смог бы вспомнить. – Шляхтичи к благородным совсем другой подход имеют. Они же и сами, мля, такие же. И не хотят, чтобы когда уже их принудят поднять лапки кверху, оказаться брошенными в какой-нибудь зиндан с крысами.
– Ты гля, Сидор, с утра висит, и живая исчё! – хохотнул один из конвоиров, весело подмигивая своему товарищу. – Может, все же сымешь? Ох, и хваткие детки, должно быть, из ейного пуза могут выйти. Али так сильно боишься, что это не ты ее заставил надуваться, а я?
«А замок-то у нас непростой… Магический. Выглядит как обычный висячий, но рунная вязь даже сейчас из-под слоя ржавчины слегка проглядывает. Видимо, оснащение этих казематов по возрасту равно автоматронам этой тюрьмы. Или еще старше, – отметил Олег, собравшись почесать в затылке. Да так и замер на самом начале движения. – А ведь точно… Если зачарованная вещь проржавела насквозь, то сложная магия из нее должна уйти. С нарушением внутренней целостности структуры, которого не избежать при частичном разрушении окислившегося металла, чары распадаются. Пусть не сразу, пусть даже не за дни, а за месяцы. Но распадаются! И значит, хитрой системы распознавания аур или чего-то наподобие в замке быть не может! А обычную железку, пусть даже под напряжением, ведь можно всегда открыть тщательно заземленной отмычкой… Или это подвох, рассчитанный специально на таких наивных идиотов, как я?»