Даю:
Уходит, а я принимаюсь напевать ему вслед:
— Молодец.
— Гондон жадный потому что.
— Угу. Все жду когда повесткой вызовут на развод. Или как там это делается?
Короче говоря, что-то пошло не так. Даже не поняла что. Кружение, удар, боль, чернота… И трещина в позвонке. Действительно, дурная я, правду Иван Сергеевич говорил…
— Все надеешься?
Я:
Если бы еще поехать туда с Егором…
— Старо!
Может и мне все-таки Жаблонского по назначению использовать? Тем более, что с папой моим они сошлись просто не разлей вода. В первую очередь на почве частушек. Даже здороваются, обмениваясь стишатами в хорошо знакомом мне стиле: я начну, а ты закончи, если сможешь. Папа:
— О господи! Ну почему вы женщины столько сложностей в секс тащите? Вот ты поесть вкусно любишь? Любишь. Все любят. И когда голодна просто садишься и ешь. А чем секс от вкусного обеда отличается? Тот же во всех отношениях приятный и полезный физиологический процесс. Так ведь нет — чувства вам непременно подавай!
— Машушка-погремушка!
Хорошо, если так… Папа начал пить после того, что произошло с мамой. Причем, если раньше вообще почти что в рот не брал, то тут сразу в такой штопор ушел, что жуть. Домой его вечером только на руках и приносили. Как утром приступал к опохмелу, так и заканчивал вечером уже в «состоянии не стояния». Как раз в это время я и начала постигать дворовые премудрости, оказавшись по сути дела предоставлена сама себя. Меня спасло только то, что цирковые актеры нашего передвижного балаганчика привыкли жить одной общей семьей. Я стала чем-то вроде цирковой «дочери полка». Мной занимались все. И никто в то же время. Поэтому росла я еще тем сорванцом. Умела понемногу все, что делали в нашем цирке. И за животными ухаживала, могла справиться даже с задурившим тигром. Вместо утренней зарядки «работала» акробатические номера. Скакала на лошадях, могла жонглировать чем угодно и сколь угодно долго. Ну ножи-то я, естественно, научилась метать еще до всего этого.
Не вмешиваюсь. Хотя иногда так и свербит показать, как надо танцевать в этой сцене. Понимаю, что именно «не то». Оксана под руководством постановщика танца демонстрирует в каждом своем движении слишком много кошачьей, несколько манерной сексуальности. А должна бы, если оставаться верным сюжетной линии, вкладывать в свой танец злость, обиду, страсть. И потому, что таковы согласно сценарию в этот момент ее отношения с героем Иконникова. И просто следуя логике характера персонажа. Как-то все-таки пытаюсь сказать об этом Яблонскому, но он только раздраженно отмахивается. И так сцена не идет, а тут еще я со своими глупостями лезу!