— Мне, Маш, от тебя подачек не надо. От тебя — или все, или ничего. Постельку мне согреть всегда найдется кому. А ты… Ты, если бы захотела, могла бы мне согреть душу.
— Понимаешь, Маш, вот сейчас, к примеру, когда мы почти (но все-таки почти!) уверены в том, что наркотики припрятаны где-то в цирковом скарбе, можно было бы нагрянуть в него и провести тщательный обыск. Но что если мы так ничего и не найдем? Или потому, что наркоты уже нет на месте, или просто потому, что тайник придуман так, что мы его элементарно провороним. Каков итог? Мы засветим свой интерес и при этом останемся с носом, а торговец после нашего набега надолго заляжет на дно. И мы потеряем только-только нащупанный кончик нити…
— Позиция такая, что если ты с ним снюхаешься, я ему яйца выдерну.
— И как тебе это представляется? Я вернусь к тебе, и мы будем жить дальше так, словно ничего не произошло? Я буду сидеть дома и заниматься все той же чертовой глажкой, готовкой, стиркой, уборкой и прочей домашней работой. Ты — ездить по друзьям и рассказывать, какая я убогая, необразованная, годная только для постели…
До начала шоу у меня еще есть несколько часов, но я знаю, чем займу это время. Хочу посмотреть на вещи в сундуке отца. И из чисто сентиментальных соображений и в несмелой надежде на то, что там я смогу найти какие-нибудь подсказки.
— И что?
— Слышь, мужик, вали отсюда подобру-поздорову.
— Почему? Что не так? Ты разнообразил «унылый супружеский секс» как мог и хотел. Чем я хуже? Схожу «на сторону», посмотрю как там все… «На стороне», я имею в виду… Лучше, хуже или может точно так же. А уж потом подумаю над твоим предложением вернуться.
Свой нож нахожу в самом дальнем и нижнем углу сундука и радуюсь ему, как родному. Ремешки, которые по отцовской задумке должны крепить нож к моему бедру, замотаны вокруг мягких кожаных ножен. Распутываю их и понимаю, что я повзрослела. Теперь они годятся мне разве что на голень… Задираю штанину, примеряю. А что? Неплохо! Если один ремешок закрепить прямо под коленом, а второй на икре, очень даже неплохая конструкция получится. Пожалуй, возьму ножик с собой. В случае чего что-то отковырять или подцепить будет чем.
— Маш, ну мы, мужики, козлы, кобели и прочая, но вы-то, женщины…
Момента, чтобы начать действовать, дожидаюсь все в том же укромном уголке. Здесь хорошо слышно все, что происходит на арене. Да мне особо и слышать не надо. Знаю, что выступление дрессировщика с тиграми будет в самом начале второй части представления. Так бывает у нас всегда. Просто потому, что за время перерыва, пока зрители курят или просто дышат свежим воздухом на улице, рабочая бригада как раз успевает установить по периметру арены решетки и выстроить зарешеченный тоннель, по которому животные будут выходить к зрителям.