Чем дальше продвигался Садик, тем сложнее ему было. Казалось, что все сильнее становится грохот орудий. Ему даже чудилось, что чуткий от ужаса слух улавливает свист пуль. Он приник к земли и дальше попробовал ползти. Но быстро понял, что это глупо: он может не успеть! И снова встал и побежал дальше. Дым и пыль не давали видеть ясно, что впереди. Вскоре донеслись крики. Он чуть изменил свое направление и поспешил туда, откуда раздавался голос. Наконец он увидел стоящего человека и подбежал к нему. Перед его взором предстала молодая женщина, которая пыталась тащить за руки раненого мужчину. Мужчина лежал на спине. Его ноги были в крови: вероятно, осколочное ранение. Он стонал и кривился от боли, а женщина громко плакала и кричала на мужа. Кто-то еще пискливо повизгивал. Садик окинул женщину взглядом: за ее бедро вцепилась маленькая девочка лет трех. Она буквально впилась в ногу матери. Садика быстро оценил обстановку и прокричал:
– Помоги мне его приподнять. Давай! Живо!
И Садик подсел, а потом подхватил парня так, чтобы взвалить его на спину поперек, и широкими, размашистыми шагами начать продвигаться вперед. Он еще раз, теперь с трудом, крикнул женщине:
– Не иди за мной! Обгони! Беги быстрее к границе!
Садику показалось, что взрывы уже совсем рядом. «Я не ошибаюсь – боевики приближаются. Могу не успеть…» – подумалось ему. Он приподнял голову: женщина послушалась его, но продолжала останавливаться и оглядываться.
Турок всматривался в бинокль. Он явно нервничал. Он посмотрел на других коллег, те тоже приникли к биноклям.
– Что будем делать? – крикнул он одному из них.
Все видели, как вооруженные люди с противоположной стороны догоняют парня с раненым. Офицер колебался, затем плюнул и дал команду палить по противнику.
Садик это понял. Взрывы прогремели позади него, на какое-то время сзади все стихло. Вот он уже почти у границы. Сил нет, но нельзя и остановиться. Нельзя и упасть с такой ношей: как потом встанешь?
«Еще…! Еще немного..!» – простонал Садик и ввалился в контрольную зону. Военные повыскакивали из машин и подхватили и Садика, и его уже совсем невыносимую ношу. Он был обессилен, но не упал. Ковыляя и встряхивая от боли руки, пошел дальше. Военные положили раненого на носилки и обогнали его. Перед собой он видел спасенную женщину: маленькая девочка все была приклеена к маме, но уже не плакала. Женщина о чем-то говорила с раненым мужем. На ее плечах сидел ребенок, которого когда-то нес сам Садик. Вот Садик нагнал их и, проходя мимо, мысленно обратился к малышу: «Ну что, ревун, уже не плачешь?»