Наступала осень и возможностей для переправ становилось все меньше. Потому люди и торопились. На лодки была очередь.
Но большинство многочисленных семей мигрантов покупали дешёвое снаряжение на побережье у мелких торговцев.
Вскоре они обнялись и попрощались до завтрашнего утра.
Садик шел к своему временному жилищу и вглядывался в каждый огонек в селении: еще были открыты магазинчики и кафетерии. Он почувствовал облегчение на душе. Чувство тревоги ушло. «Полезно хотя бы иногда ходить в мечеть. Я не помню, когда был там в последний раз», – думал он.
Садик заснул мгновенно, как только его голова прикоснулась к надувной подушке. В маленькой палатке было слышно его тяжелое дыхание…
Когда стало совсем уже темно, все правоверные начали расходиться по домам: кто-то в свою квартиру, кто-то в барак, а кто-то в палатку, как наш герой.
– Алейкум ассалам! Присаживайтесь, молодой человек.
Садик огляделся. Поднял голову к небу. Там собирались темные тучи. Вновь тяжело вздохнув, выговорил:
Садик умел плавать. Когда-то он посещал бассейн. Да, бывало в студенческие годы и на море купался. Возможно, из-за этого у него не было страха моря. Он старался не представлять себе худший исход переправы. Пару раз он даже испробовал купленный жилет, заходя в море по утрам. Но море было при этом спокойным…
– А моим не повезло! – Садик опустил голову и тяжело вздохнул, потом продолжил: – В тот день работал в соседнем городе. Бомбить начали мой родной город Алеппо ночью, когда все спали. Я в один день потерял всю родню. Есть у меня и дальняя родня, но все живут в других городах. Сейчас повсюду в Сирии война. Надеюсь, кто-то остался в живых.
После вечернего намаза Садик еще долго во дворе мечети общался с единоверцами. Ему было приятно говорить в такой обстановке с другими мусульманами. Здесь были турки, арабы, афганцы, пакистанцы… Они старались не говорить о войне и насилии, которые были проделками шайтана.
Теперь же деньги уходили, а работы не было. Он хотел чем-то заняться за гроши. Но и за копейки люди здесь дрались, потому что трудно было собрать нужную сумму на лодку.
После таких жутких эпизодов он все дальше уходил от того Садика, которого знал в себе раньше. Нет, он не превращался в бесстрашного героя. Он становился человеком, который начал говорить на ты с самыми ужасающими чувствами, приходящими к нему.
Ему было тяжело на душе, словно он предчувствовал что-то страшное. Он не мог объяснить это чувство. И раньше он видел кровь и смерть. Но это было в больницах, в рамках его профессии. И тогда у него было чувство страха и волнения. Но оно было другого качества. По-другому действовало на мозг и сердце. То, что в последнее время ощущал Садик, было другого свойства. Эти чувства охватывали не только ум и сердце – они поражали все тело. Отбирали у человека власть над собой. Он всегда чувствовал приближение этой адской силы. Но тогда, на границе Сирии с Турцией, он смог отогнать этот вид страха. Страха, усиленного такими чувствами, как безысходность, паника, печаль, гора, несчастье, кошмар…