Хаммонд застонал от отчаяния.
— Нет, я не могу изменить людям, которые спасли меня. Ваша судьба зависит не от меня, а от вашего фанатичного упрямства. За него я не отвечаю!
К его удивлению, Таяна не стала настаивать на своем.
— В одном вы правы, Кирк: вы не можете отвечать за мои поступки, — мягко сказала она. — Остается лишь сожалеть, что судьба отдала вас в руки безумцев.
Женщина улыбнулась и ласково погладила расстроенного донельзя гостя по плечу.
— Ладно, оставим эту тему, все равно изменить ничего уже нельзя. Давайте лучше поговорим в последний раз о двадцатом веке. Вчера вы начали рассказывать о подготовке полета на Луну.
Хаммонду ничего не оставалось делать, как отвечать на жадные вопросы Таяны Марден. Казалось, ее совсем не заботило, что назавтра все эти сведения ничего не будут значить для нее…
Ни разу они не возвращались к теме психозондирования, и только когда Хаммонд собрался уходить, Таяна грустно сказала:
— Я думаю, нам надо попрощаться, Кирк. Не до завтра, а навсегда.
Хаммонд вздрогнул и оперся рукой о дверь. Он и сам думал об этом ежеминутно.
— Не расстраивайтесь так, — продолжила Таяна с очаровательной улыбкой, которая буквально разрывала сердце гостю. — В конце концов кто я для вас? Мимолетная знакомая, снежинка на ладони — один миг, и меня уже нет. И все же я осмелюсь напоследок кое о чем попросить вас.
Хаммонд пробормотал:
— Поймите, я не смогу отговорить хооменов…
— О, нет, я прошу совсем о другом! После того как психозонд разрушит мой мозг, мне не хотелось бы влачить жалкое существование безумной, никому ненужной женщины. Попросите Дона Вильсона, чтобы он дал мне яд или большую дозу снотворного… что угодно. Неужели даже такое чудовище, как я, не заслуживает толики человеческого милосердия?..
Хаммонд не помнил, как оказался в своей комнате. Уткнувшись лицом в подушку, он пытался заснуть, но не мог. Мысль о Таяне Марден не выходила у него из головы.
Вечером ненадолго заглянул Дон Вильсон. Узнав, что Марден продолжает стоять на своем, он молча ушел, даже не слушая просьб Хаммонда отменить зондирование.
К ночи Хаммонд совсем извелся. Он проклинал судьбу, которая забросила его в это жестокое, сумасшедшее время. Да, люди сделали большой шаг, их научный и технический уровень был несравним с допотопным двадцатым веком. Человечество завоевало звезды и расселилось по всей Галактике. И все же человеческие пороки не исчезли за прошедшие тысячелетия, напротив, многие из них расцвели пышным цветом.
Нет, к дьяволу, он умывает руки! Не он виноват, что «светлый мир будущего» оказался таким варварским. Он не мог ничего изменить, зачем же попусту терзаться?