Закрыв дверь, я прохожу мимо звездных карт в рамках и ныряю под макет Солнечной системы, который висит у меня над столом. Днем я убрала альбом с фотографиями глубоко в ящик стола, сейчас проверяю – он на том же месте, под аккуратной стопочкой линованных ежедневников и пестрой коробочкой с маркерами, гелевыми ручками и мотками декоративного скотча. Родители к моим вещам не прикасаются – у меня все тщательно разложено по своим местам, – поэтому не знаю, чего я так разволновалась. Наверное, это чувство вины.
О случившемся лучше не думать.
– Пока не решу, что со всем этим делать, это будет нашим с тобой маленьким секретом, – говорю я Андромеде.
Она запрыгивает ко мне на кровать и сворачивается калачиком. Идеальная хранительница тайн.
В проеме единственного в моей комнате окна, выходящего на наш тупик, есть французский балкон. Мне на нем встать места маловато, но для моего телескопа – Нэнси Грейс Роман, по имени первой женщины, занявшей руководящий пост в НАСА, – его ширины вполне достаточно. Я открываю балконную дверь и вытаскиваю из черного футляра телескоп, чтобы его установить. На самом деле их у меня два – этот и портативная модель поменьше. По правде говоря, вторым я пользовалась немного, но теперь только и мечтаю о том, как возьму его на ту звездную вечеринку в Кондор Пик.
Интересно, мне и в самом деле удастся пойти в поход и понаблюдать метеорный дождь?
Для этого понадобится очень тщательное планирование.
Я по-быстрому строчу Рейган сообщение: Так что там по поводу гламурного похода? Кто еще идет? Мы поедем на твоей машине? На какой день намечен отъезд?
Она отвечает практически в ту же секунду: Эй, тормози. Я легла спать. Вымоталась как собака. Поедешь завтра после обеда за снаряжением? Можем там поговорить.
С одной стороны, я испытываю облегчение, с другой – разочарование. Облегчение, потому что съездить с ней действительно будет круто. А разочарование по той причине, что если мне время нужно тщательно планировать заранее, то Рейган делает все через одно место. И всегда талдычит мне меньше заморачиваться, и быть спонтанной.
На всякие неожиданности у меня аллергия.
В самом прямом смысле этого слова.
У меня уртикария. Это такое замысловатое название хронической крапивницы. Причем она у меня идиопатического характера, то есть доктора понятия не имеют, почему и когда она у меня начинается, равно как и сколько продлится. Иногда стоит мне поесть определенных продуктов, прикоснуться к какому-нибудь аллергену или, особенно, слишком уж разволноваться – на внутренней поверхности локтевых сгибов и на животе выскакивают бледно-красные зудящие волдыри. Если вовремя не успокоиться и не принять какой-нибудь антигистаминный препарат, они превращаются в огромные отеки и потом не сходят несколько дней, а то и недель. Последний приступ был несколько месяцев назад, но теперь, когда, с одной стороны, надо мной висит эта заморочка с Рейган, а с другой – вся эта история с отцом, я уже чувствую, как ко мне подкрадывается зуд.