Я точно знаю, у меня были неприятности во всех трех местах.
Когда Вайолет входит в большую входную дверь, я понимаю, что это она, еще до того, как вижу ее лицо.
Она не стоит под светом, но ее волосы настолько светлые, что освещают место возле бара, хотя она окутана полумраком. Волосы заплетены в косички вокруг макушки, остальные свободно падают на спину. Воздушная. Милая, как будто она купается в цветах, радугах, солнце и все такое.
Я смотрю на ее профиль, когда она кивает, улыбаясь своей подруге с темными волосами, высокой симпатичной девушке с таким же смехом в глазах, как и у Вайолет.
Они здесь неуместны, не подходят ни одному из здешних засранцев. Ни одному.
Включая меня.
Какого хрена они здесь делают? О чем только думали ее засранцы – друзья, приходя сюда? Несмотря на то, что «Бешенный пес Джекс» является одним из самых популярных баров за пределами кампуса, это не более, чем прославленный байкер-бар. Шумное, мрачное и грубое место имеет странный состав персонажей: пьяные студенты, пьяные местные жители, пьяные байкеры и бармены, которые усиленно наливают.
Вайолет несется к бару с тремя подружками, такая маленькая и нежная, светлые волосы светятся в свете ламп, как какой-то чертов нимб.
Пикси в комнате, полной темных, невоспитанных великанов.
Фея.
Я рад, что написал ей вчера вечером.
Теперь она танцует, отворачиваясь от меня, в ее волосах резинка с цветами. Я не могу сказать, какого именно цвета цветы — вероятно, какого-то оттенка фиолетового, — но они застряли в косе, венчающей ее голову. Господи, серьезно? Цветы в ее волосах в байкерском баре?
В них она выглядит юной, наивной и уязвимой.
Черт возьми, она собирается быть съеденной заживо.
Или еще хуже.
Я давлюсь пивом из бутылки, которую сжимаю в руке. Оно в лучшем случае оставляет желать лучшего и едва терпимо.
Я переключаю свое внимание на группу парней из студенческого братства, надвигающихся на ее маленькую группу друзей, их карманы, вероятно, набиты Рогипнолом. Меня тошнит от одной этой мысли. Вайолет пришла сюда не для того, чтобы ее лапали или использовали в своих интересах пьянчуги.
Уехав от нее прошлой ночью, я понимаю, что, вероятно, знаю ее лучше, чем она думает. Я знаю, что у нее чертовски чувствительное сердце. Я знаю, что она самоотверженна, но только до определенной степени. Добрая. Тихая. Неопытная.
Сильнее, чем любой из нас признает.
Слишком чертовски доверчивая.
Слишком чертовски солнечная для моего беспросветного пессимизма.
Слишком светлая для моей тьмы.
Слишком хорошая для моего плохого.
Слишком во всем.