Проснулся я уже где-то на окраине Московской области, а следом и генерал, который явно не выспался. Пока привели себя в порядок и собрались, уже начался город Москва. Я не был ни разу до этого в Российской Федерации. Вообще. До брата жены мы так и не доехали туда, где он жил в эрефии. Вернулся оттуда злой как черт и без денег, которые обещали заплатить. Устроился под Витебском водителем БелАЗа на месторождении доломита, а ведь учился на эту машину, чтобы в РФ разбогатеть. Потому так вышло, что в Москве я первый раз в жизни побывал в 1961 году.
На перроне нас встретил лет сорока лысоватый шатен с кругловатым лицом в хорошем деловом костюме, а с ним пара крепких ребят. Я сразу поздоровался:
— Здравствуйте, Александр Николаевич!
Почти одновременно со мной поздоровался генерал. Встречающий посмотрел на меня, поздоровался и спросил у Петрова:
— Доброе утро. Это ваш сотрудник?
— Посмотрим. С Никитой еще будем разбираться. Ценных вещей у нас с собой много. Есть на чем увезти?
— Я на ЗИМе приехал. Мои ребята проведут.
Занесли все сопровождающие на автостоянку и погрузили во вместительный ЗИМ, по объему достойный конкурент Додж Караван. Шелепин выпроводил из машины водителя, охрана прогуливалась рядом, изображая случайных прохожих, и расслабленно смотрела по сторонам. Василий Иванович и Александр Николаевич в ЗИМ сели пошептаться. Я пошел к ближайшей желтой бочке с квасом, до которой было метров двадцать. Меня окликнул Василий Иванович:
— Нам тоже возьми по бокалу, позовешь.
Водителю Шелепина, Сергею Ивановичу, тоже захотелось кваску. В воздухе от утренней прохлады почти ничего не осталось, уже припекало и пахло уличной зеленью пополам с пылью и немного асфальтом. Гарь от автомобилей не чувствовалась абсолютно, разве что слегка пахло дымом от паровозов с тепловозами. Я встал в очередь и ждал, рассматривая окружающий народ. Вскоре подошел к продавщице и попросил, протягивая ветхую рублевую купюру цвета старой латуни:
— Дайте, пожалуйста, четыре бокала кваса.
— Не слишком ли много вам кваса одному? И за такой потрепанный рубль не продам. Поищите у себя мелочь.
— Купюра потрепанная, но целая, и потому вы обязаны ее принять. Других нет, извините. И меня с квасом в той машине ждут товарищи с Лубянки.
— Извините, не знала. Сейчас налью, — переменилась резко в лице и поведении толстая тетка в старом халате у бочки.
— Это неважно, знали или нет. Обслуживание должно быть качественным.
Продавщица с льстивой улыбкой подала мне четыре стеклянных кружки с квасом и отсчитала мне монеты сдачи, среди которых была даже монета на пятьдесят копеек, как я помнил, довольно редкая в позднем СССР. Водитель постучал в стекло машины, и оба больших чина КГБ подошли к столику с кружками. Взяли их и стали медленно пить.