— Влюбится? Это возможно?
— Мы не успели проверить. Опоздали. Брата заколол разгневанный барон!
— Барон Данетц, — вспомнила Эмми.
— Шкатулка хранилась у меня все эти годы. Сберег, ведь и у меня рос сын. С ним, слава богу, все в порядке! Не пришлось пользоваться неведомым средством.
Горроу на миг запнулся.
— Что за подозрение во взгляде, сестрица?
— Так…
Эмми прищурилась невольно, вспомнился подслушанный еще в юности спор. Отец кричал, что смерть младшего брата на совести Грэга. Тот «не успел» передать волшебную шкатулку и благодаря этой нерасторопности наследством не пришлось делиться.
— Неужели ты думаешь, что я специально медлил, чтобы наш красавчик погиб?
— Ничего не думаю, Грэг! Я была слишком молода и…
— Бестолкова. Если б я тогда отдал брату шкатулку, твоему Громму не на что было надеяться. Вряд ли опальный волшебник жив…
— Грэг! У меня и в мыслях не было!
— Неважно. Пойми, виконт Горроу гордился славой первого сердцееда и дуэлянта. Его кипучая энергия и страсть нуждалась в битвах, только в них он находил наслаждение!
Граф в сердцах сломал деревянную указку, которую до этого безотчетно вытянул из чехла рядом с картой герцогства. Бросил обломки на стол и продолжил, стараясь взять шутливый тон:
— Пустоголовые дамочки как одна были влюблены в него и даже ревновали к слухам о мнимых похождениях. Ведь он был красив! Красив, как твой Громм.
— Да. Мой мальчик похож на дядю.
Сестра вздрогнула, когда Грэг очень громко и отрывисто рассмеялся.
— Наверное, ледяное сердце наследуют красавцы, — пояснил он свое неожиданное веселье, — а моя глупая жена еще расстраивалась, что наш сын не так хорош, как двоюродный брат.
Собеседники помолчали, разглядывая портрет супруга и сына Эмми, где Громм изображен еще отроком. Картину в свое время заказали знаменитому живописцу, работавшему по большей части с особами королевской фамилии, и заплатили за нее баснословную сумму. Полотно было предметом гордости герцогини и бросалось в глаза из любой точки кабинета. Сейчас портрет казался несчастной матери укором в том обмане, которому она была причиной.
— Хорошо, что супруг не дожил, — всхлипнула герцогиня, — он не простил бы Горроу.
— Не волнуйся, дорогая, все устроится. Пиши письмо Громму. Убеди его принять лекарство. И я напишу, разъясню особенности. Завтра отправлю в Эдунский замок надежного человека, при нем будет шкатулка и мое письмо, по пути он заедет за твоим посланием. Постарайся к утру закончить. Все, мне пора!
Граф подошел к двери, резко открыл.
— А это кто здесь?
В проходе стояла рыжеволосая горничная с подносом в руках. Она присела в реверансе и потупила взор.