— В таком случае слушаю внимательно.
— А если расскажу, вы отпустите меня?
— Зависит от полноты и правдивости твоего рассказа, — сложил руки в замок.
— Это сделал я, — протараторил на выдохе и закрыл глаза, а пот меж тем заструился по лбу.
— Знаю. Меня интересует другое, зачем ты это сделал.
— Мне заплатили. Я остро нуждался в деньгах, надо было срочно закрывать кредит на тачку. И тут он с предложением.
— Кто он?
— Один из поваров.
— Хорош играть в слова! Назови имя! — рявкнул на него, отчего Рыжов подпрыгнул на месте, а следом в нос волка ударил запах мочи.
— Быстров! — так же выкрикнул. — Виктор Быстров, су-шеф!
— Он говорил тебе, зачем решил поджечь ресторан?
— Нет, не говорил. Не говорил. Но я… — сглотнул подступивший к горлу ком, — слышал однажды его разговор по телефону. Дело было на улице. Я тогда на перекур вышел и встал за помойками, там кошаки бездомные собирались, ну я их и подкармливал. В общем, — мотнул головой, — не важно. А Быстров вышел из ресторана, был весь на психе, кому-то набрал и начал: «Эту падлу надо наказать. Да похер, здесь уже делать нечего, здесь всё провоняло псиной», — остальное я слушать не стал, свалил по-быстрому. А спустя три дня после этого Быстров ко мне и подошел.
— Шеф был с ним заодно?
— Не думаю. Густаво боготворил ресторан. Более преданного работе человека я в жизни не встречал.
— И сколько же он тебе заплатил?
— Триста штук. Я просто.
— Заткнись. Оправдания твои мне нахер не нужны, — откинулся на спинку стула.
Триста штук против двадцати миллионов. Н-да, как несправедлив этот мир. Назаров еще какое-то время сидел, размышлял. Наказать урода было бы правильнее всего, только какой прок? После сегодняшней встречи он и так будет срать кирпичами да оглядываться по сторонам. Тогда поднялся, отряхнул с джинсов пыль.
— Так что? Кредит за машину погасил?
— Погасил, — еле просипел.
— Что за тачка?
— Шевроле камаро девяносто восьмого года. Купешная.
— На ходу?
— На полном.
— Отлично. Ключи и документы отдашь моему человеку.
На что Рыжов посерел, чем искренне удивил Андрея. Интересно, это он так радуется, что жив останется, или ему жаль расставаться с тачкой?
— Или, — заговорил Назаров, — я могу оставить тебе тачку, но оторвать ноги и отгрызть руки, так и так машина не пригодится. Выбирай.
— Конечно, — закивал как болванчик, — я всё отдам.
— Славный бармен, живи.
Когда вышел из «допросной», сразу подозвал Севу:
— Короче, тачку у него заберите, а самого выбросьте где-нибудь у дороги.
— Живого?
— Само собой, живого.
— Сделаем.
— Ладно… поехал я.
— Хорошего вечера, босс.