— Приказ босса, извините, — пожал плечами.
— А я босс твоего босса, так что, — кивнул на дверь, — иди, покури. Не бойся, с этим бриллиантом ничего не случится, сдашь Войтову в целости и сохранности. Давай, давай…
Герман, конечно, колебался, но спорить с Гариком не стал, да и охрана у дверей была настроена весьма решительно. И скоро водитель покинул помещение.
— Хороший он, уже лет восемь служит нашему Зверю, — направился к дивану, где сидела Мира. — А Рик платит ему щедро. Войтов вообще щедрый, за годы жизни на всем готовом не скурвился, как многие из бойцов, которых я знаю, — сел в метре от нее, — волк широкой души. И тебя вот пожалел. Странно, что не отпустил. Мне-то казалось, вся эта тема с подопечными ему не по нутру.
Мира по-прежнему ничего не говорила, даже не смотрела в его сторону, она тихо боролась с нарастающей паникой.
— Поговаривают, между вами все куда сложнее, — отпил из стакана, — до меня лично дошли слухи, что мой лучший боец вступил в опасную связь со своей подопечной. А это попахивает скандалом. Зверь должен быть зверем, а не тряпкой. Любовь к рабыне — признак слабости и если волки прознают об этом, от него все отвернутся. Никто не хочет видеть своего кумира, пускающего слюни на жалкую человечишку. Так, скажи мне, что же между вами происходит на самом деле?
— Господин Войтов мой хозяин, он меня заклеймил, все согласно протоколу Пункта контроля, — постаралась говорить спокойно.
— Как официально, гляньте-ка, — расплылся улыбкой, — даже у меня с подопечными все значительно проще. Они следят за моим домом, а еще я их трахаю. У вас все должно быть приблизительно так же.
— Да, так и есть, — опустила голову.
— Угу… отрадно слышать. Ну, раз так, то ты не откажешь в ласке мне, — коснулся ее руки, провел пальцами по плечу, — у нас принято делиться подопечными. Вряд ли Рик будет против, все ж я ему считай что отец, который обеспечил всем, который дал ему будущее.
— Я не ваша собственность, я принадлежу господину Войтову, — отсела от него.
— И хорошо, что принадлежишь. Целее будешь. Однако, сейчас ты разденешься и сделаешь все, о чем я тебя попрошу. Так и быть, Рик ничего не узнает.
— Нет, — а руки затряслись.
— Тебе не кажется, что ты не в том положении, чтобы решать «да» или «нет»? Быстро снимай тряпки, — поставил стакан на столик.
— Я буду кричать! — вскочила с дивана.
— Стекло это, — указал на стену, — звуконепроницаемое, плюс одностороннее, откуда делаем вывод, тебя никто не услышит и не увидит.
— Зачем? Зачем вы все это делаете? — прислонилась к стеклу спиной.