— Я буду в порядке, мэм, — Кит поспешила заверить ее. — Это пройдет. Мне просто нужно немного отдохнуть.
— Вы выглядите немного измотанной. Возможно, Леди Элизабет должна остаться и посидеть с вами, — предложила герцогиня.
Мысль провести время наедине со злобной сестрой герцогини, заставила боль в висках пульсировать еще сильней. И судя по неприятному выражению на лице, Леди Элизабет понравилось это предложение не больше, чем ей.
— Это только мигрень, — ответила Кит, прежде чем пожилая женщина могла слишком увлечься этой идеей. — Лакшми может ухаживать за мной. Мне не хотелось бы, лишать вас этой прогулки в такую прекрасную погоду.
— Ну, ладно, — согласилась пожилая леди явно неохотно. — Мы будем там не долго, и я навещу вас, когда мы вернемся.
Кит наблюдала с порога, как дамы сели в открытый экипаж, а джентльмены на своих коней.
Лорд Бэйнбридж приблизил своего серо-стального коня к ней, приподнял свою шляпу и обратился с легкой улыбкой:
— Я надеюсь, вы почувствуете себя достаточно хорошо, чтобы присоединиться к нам за ужином. Я рассчитываю на вас, чтобы спасти меня от еще одной пытки фортепиано Каро.
Он был в темно-зеленом пиджаке и бриджах из оленьей кожи, которые подчеркивали каждый изгиб его мускулистых ног, от одного взгляда на него у нее перехватило дыхание.
— Я постараюсь, милорд, — сумела произнести она, — но не гарантирую.
Он бросил беглый взгляд через плечо на герцогиню, которая старалась удержать ее фантазийный пернатый капор от порывов озорного ветерка.
— Тогда я буду молиться за ваше немедленное выздоровление, — протянул он, подмигнув ей.
Кит изумленно уставилась на него, но прежде чем она смогла сформулировать ответ, маркиз надел свою шляпу и взялся за поводья. Затем раздался топот копыт и хруст гравия, кавалькада понеслась по дороге, поднимая клубы пыли за собой.
Она смотрела им вслед, приподняв руку на прощание, потом накинула шерстяную шаль на плечи и возвратилась в дом.
Молодая женщина бродила по главной прихожей, погруженная в свои мысли. Ее головная боль была достаточно реальной, но больше всего ей хотелось побыть одной. Прогулка в одиночестве даст ей возможность привести в порядок растрепавшиеся мысли. Она направилась к задней части дома. В висках продолжала биться глухая, постоянная боль, с того времени, как она проснулась. Какая злосчастная ночь, часы, проведенные, лежа без сна, уставившись на кружева дамасского балдахина над кроватью, сменялись кратковременным беспокойным сном. Хотя она задремала, в конце концов, но до этого не спала очень долго, прежде чем Лакшми пришла, чтобы разбудить ее.