— Ха… ну и тугодумка, — вставил свои пять копеек Корвин, не понятно кого оскорбив.
— Допустим, — я пропустила замечание жующего кота и снова посмотрела на Тати. — Но этот «Патир» я не создавала! Он не был моим, поэтому ты зря…
— Был. Мы все видели — он выходил из тебя.
— Брехня, — встал на мою сторону Корвин, отрываясь от приятного времяпрепровождения. — После вчерашнего буйства твоего светоча — я сейчас про несчастный этаж «отличников» говорю — твой ограничитель — я! Фамильяр для того и нужен, чтобы лишнюю искру поглощать. После нашего купания твои магические манипуляции под моим тщательным контролем, и заявляю ответственно — за сегодняшний день световой замок — единственное твоё творение. Я его услышал и пришёл похвалить.
— Мой ты хороший, — мимишно улыбнувшись, погладила кота.
— Что он говорит?
— Говорит, что то благословение было не моё.
— Но… как же… — принцесса растерялась.
Карпенко и Краско просто мотали головами, слушая поочерёдно то меня, то Татиану.
— Кто-то хотел тебя подставить! — С выражением «Эврика!» подскочила на месте сестра. — Святые демиурги! Я же могла умереть, принимая чужой «Патир»!
— Во — дура, — прокомментировал хухлик заявление блондинки и глянул на меня. — Но вывод правильный. «Патир» — это серьёзный повод для разговоров об ограничителе. Если вчера ты сметала только материальные неодушевлённые предметы, то заклинание благословления направлено на взаимодействие с живыми существами. Интереееееесно… это кто ж такой умный? Кому в голову пришло выставить тебя бомбой замедленного действия?
Пока фамильяр задумчиво моргал жёлтыми глазами, девочки молчали, в шоке переваривая предположение Тати.
Потыкав вилкой пшеничную кашу, улыбнулась:
— Итак, что мы имеем?! Обвинение педперсонала, которое одной, до одури смелой принцессе придётся стереть в порошок, создав свой «Патир» через неделю — раз. Фамильяр, который утверждает, что является моим ограничителем и контролирует все мои манипуляции с дремлющим светочем — два. Неприятель, желающий меня подставить — три! Медитации, которые мне необходимо постигать, чтобы не вышло, как с Банно — четыре! Наставник, который бегает от меня, мешая пункту «четыре» — пять! Я всё перечислила?
— Я не умею создавать «Патир», — пискнула сестра.
— Шесть, — поморщилась Ася, пока Маринка принялась ловить ложку, выпавшую от шока из её рук.
— Зашибись… приятного всем аппетита! — Мрачно воткнув свой столовый прибор в кашу, отправила первую порцию в рот.
«Мда… "зашибись" — не то слово, чтобы выразить всю степень задницы, которая маячит перед моим лицом, не желая убираться!»