— Это что? Это мы где?
— Не подружка, Со. — Элияр едва сдерживался от того, чтобы не растянуть губы в умильной улыбке. — Не-ве-ста.
— Хорошо. А теперь спать… Лесандра?
Утончённая и волшебная, она будто невидимыми нитями переплеталась с чувствительностью, добротой и чем-то таким родным, что слёзы на глаза наворачиваются. Во взгляде женщины не было страсти, которая «города берёт» чаще смелости, но её хотелось обнять, любить, защищать… от всего сердца, потому что сама она была Душой.
— Мамочка, а спой лучше песенку?
Прикусив губу, не знала, куда глаза деть.
Даже Корвин прибежал.
Изумлённо оглядевшись, поняла, что портал хухлище построил в чьи-то покои. Такие прям царские-царские. И явно мужские.
Не зная, как там принято себя вести, когда тебя представляют принцессе, порадовалась её несознательному возрасту.
— Присядь… Я пока девочкам сказку прочитаю.
Ивонна и Соломон увидели не только звёздную ночь и полярное сияние, но и отрывки из советского мультфильма посмотрели, пока сон не сморил пятилетнюю кроху окончательно.
Рядом с широкой кроватью правителей стояла детская кроватка и софа, на которой взмахом женской руки была застелена простыня. Подушка и одеялко с розовыми лошадками так же упали из ниоткуда.
Бусан взмахнул рукой, и шум прекратился. Демон просто заглушил удары, никак не решая саму проблему.
— Обязательно расскажу, но уже завтра. Время к полночи приближается. Я не пойму, почему нянечки каждый вечер должны тебя искать. Давай договоримся, что это в последний раз. С этого дня на «Прятки» ограничение по времени — с часу дня до восемнадцати ноль-ноль. Ты меня поняла?
Но глядя на маму Эля, переосмыслила. То была другая красота, а вот здесь…
— Да. Но я имел в виду секрет. Тот, что ты обещала хранить.
— О! — Глаза Элияра зажглись азартом. — Это она! Моя книга. Соломоша, а можно я возьму эти сказки?
— Папа…
— Что делать?! — Чуть ли не в один голос зашипели мы с моим фамильяром, пока Элияр пытался удержаться от смеха. — Прекрати! — Дёрнув парня за край майки, нахмурилась. Из головы до сих пор не шёл вопрос малышки: «Ей плохо?»
Правительница хитро бросила на меня взгляд и спросила у своей маленькой болтушки:
Я послушно присела, надеясь, что к приходу Маро и Эля мои щёки перестанут гореть от смущения и неловкости, и продолжила тихо разглядывать интерьер.
На руках матери Элияра тихо посапывала малышка, и я поняла, что это та самая новорождённая, которой я «угодила» стать правительницей Цароса.
Мелкая «партизанка» так елейно улыбалась, что мне, как тому Станиславскому, хотелось сказать: «Не верю!»