— Они не достаточно далеко, чтобы вы двое без моей помощи в темноте смогли от них оторваться, — злорадно поведала девушка. — Ночь на дворе. Глубокая. Об какую-нибудь корягу в лесу спотыкнетесь, ногу подвернете — и все, конец. Ладно… давай рассмотрим другие варианты. Что может заставить тебя все-таки добыть нужную мне руду, немного пробежавшись под заклятием ночного зрения? Естественно, без лат, которые будут только тормозить.
— Демоны! — впала уже в настоящую истерику чародейка. — И ведь вроде бы уже привыкла к мысли, что умру молодой, но не думала, будто это случится так скоро!
Мы долго сидели в темноте и тишине, прерываемой лишь громоподобным храпом полуорка, воспринимавшимися уже скорее в фоновом режиме. Спать не хотелось. Говорить вроде тоже было не о чем. Хотя…
Ну да. Ее наставница, похоже, тоже немного разбирается в заклинаниях, направленных на разум, раз Джулии приходится общаться иносказательно. Или наложенная на нее клятва — это другая ветвь магического искусства? Ох, как все сложно. Кстати, а есть ведь еще одна вещь, которую хотелось бы узнать. Про родину одной толстой негритянки, судя по всему, представляющую собой весьма интересное местечко.
— Нет, они… — Голос Джулии дрожал. — Они уползают! В болото. И, кажется, я знаю почему. Руда кончилась, но им ее не хватило. Я ее больше не чувствую! Совсем! Все, это конец.
— А сам еще не догадался? — горько вздохнула Джулия. — Ты разве не видел, у одной из гидр недавно была линька, закончившаяся появлением новых голов. И чтобы чешуя на них стала твердой, твари нужна диета из соответствующих веществ. Весьма специфических. Даю подсказку, единороги вовсе не потому обзаводятся костяным наростом на башке, что имеют хорошую родословную, а эльфийский шелк получают с куколок гусениц, питающихся далеко не обычной крапивой.
— Нет, — подумав, решила ведьма. — Только показать, что могу делать их сильными? А что?
— Навеивание дремы весьма простые и эффективные чары, — хмыкнула Джулия, исследуя мою грудь через тонкую рубашку, по местным обычаям напрочь лишенную пуговиц и одевающуюся через голову. — И если в них вложить достаточно сил, свалят любого, несмотря даже на врожденную сопротивляемость магии. И потом, делать в тот момент нам было абсолютно нечего, а раны лучше заживают во сне.
— Так, да? — мрачно уточнила волшебница.
Я подумал, да и рассказал. Чего, собственно говоря, теряю? Даже если меня сейчас обманули, как последнего идиота, рано или поздно откровенно поговорить с магами о перемещении в иные миры надо. Ну, просто чтобы узнать, насколько это опасно и чего от них можно ожидать при поднятии подобной темы. В книгах Грайдена, которые пока читал, ничего, даже близко имеющего отношение к нужным вопросам, не было.