Стоило мне только увидеть полицейский участок, как у меня открылось второе дыхание. Счастливая, я ворвалась внутрь одноэтажного здания с пожелтевшей побелкой и старыми окнами и отыскала приёмное отделение. В крохотном кабинете с табличкой «Дежурное отделение» я застала одинокого полноватого мужчину, что, клюнув носом в письменный стол, мирно посапывал на рабочем месте.
— Я хочу сделать заявление! — шмякнула кулаком по столу. Мужчина аж подпрыгнул от неожиданности, недовольно прищурив глаза.
— Что? В чём дело?
— Мне нужна помощь! Помогите, пожалуйста! — с отчаянием в голосе. — Господин Рудольф Савинский содержит нелегальный цирк, в котором мучает зверей. А ещё он угрожает людям, шантажирует, принуждает к работе и обращается с ними как с рабами. Я могу лично подтвердить. Я — жертва.
Быстро задрала майку до уровня пупка и продемонстрировала огромный синяк под левым подреберьем. А затем отдернула вниз горловину футболки, чтобы показать ещё один и следы от пальцев на шее, разбитую губу, и напоследок потёрла ладошкой огромное уродливое пятно на щеке.
Жирный хряк недовольно постучал надкусанным карандашом по столу, призадумался, а затем ответил:
— Я понял, гражданочка. Не паникуйте. Разберемся. Пройдемте со мной.
— Зачем? Куда? — с опаской и недоверием в поведении.
— Рапорт, конечно же, составлять.
Мужчина в тёмно-синей форме повел меня какими-то тёмными коридорами вглубь участка. На ходу я рассказывала ему обо всех остальных ужасах, которые чинил живодёр, как вдруг полицейский с силой схватил меня за локоть и толкнул в первую попавшуюся дверь:
— Да закрой ты уже свой рот, дура! Бесишь! Раздражает это твое сопливое нытьё.
— Что, что? Как вы смеете?
Споткнувшись о порог комнаты, я полетела в темноту. Упала на пол. Всхлипнула от боли в раненой коленке.
— А если не заткнешься — выдеру. Как суку! Сначала в твой маленький дерзкий ротик, а затем и в персик. Но ты ведь, как я понял, собственность Савински? А мне, знаешь ли, дорог собственный член.
С яростью хлопнув дверью, полицейский исчез из вида. Щелчок замка, удаляющиеся шаги. Меня заперли. Это конец. Они здесь все купленные и продажные твари. Мамочки. Что же теперь со мной будет?
***
Не прошло и часа, как снаружи комнаты снова послышались шаги. На этот раз там, в коридоре, пронеслось будто бы целое стадо. Я знала, что это за стадо. Конечно же, бандиты. Я потратила час времени, чтобы отыскать хоть малейшую надежду на спасение, но тщетно. На окнах — решётки. Дверь — под замком. Мне не выбраться. Я, считай, уже нежилец.
Щелчок замка. В комнату ворвались три огромные фигуры. Злые, ворчащие, они размахивали кулаками и ругались матом, пока я сидела на полу, забившись в угол между окном и шкафом, и молила Боженьку о помиловании. Руби грубо схватил меня за шкирку, а Джейк огрел ладонью по ещё незажившей ране на лице и, взвалив моё обмякшее тело на плечо, вынес из участка.