— Господин Двельтонь, — мягко произнес он. — Если вы опасаетесь, что после всего увиденного я начну травить местных жителей, то ваши беспокойства совершенно напрасны. Это слишком долгий и утомительный процесс, и вы вычислите меня раньше, нежели мои действия принесут ожидаемый результат. Посему я удаляюсь, чтобы поскорее приступить к разработке оружия, которое уничтожит всех моих обидчиков разом. Благодарю вас за то, что приютили меня в своей ложе, и желаю вам приятного вечера. Госпожа Двельтонь, мое почтение.
С этими словами Эристель поднялся с места, отвесил поклон сначала девочке, затем Родону, после чего неспешно направился прочь. Арайа тихо хихикнула, но взгляд отца мигом стер с ее лица неосторожную улыбку. В толпе послышался свист, кто-то начал кричать лекарю издевательские шутки, но тот ни разу не обернулся.
— А я бы не сильно расстроилась, если бы он отравил парочку горожан, — произнесла Арайа, провожая Эристеля взглядом.
— Ты не должна говорить подобного, — Родон чуть нахмурился, а затем, усмехнувшись, добавил: — Впрочем, запретить тебе так думать я не могу.
В эту же самую минуту феодал принял окончательное решение, что больше ни одна постановка Амбридии Бокл не будет показана в его городе. Остальные сценки высмеивали мужеложцев, игроков в азартные игры и ростовщиков, и, казалось, что эти истории не имеют никакого значения. Однако наутро все они разом обрели смысл.
Ночью в дом Шаоль Окроэ ворвались шестеро пьяных мужчин. Ее отца, Гринжи Окроэ, избили до потери сознания, когда он из последних сил пытался заступиться за дочь. Мать девушки затащили в подвал, где несколько раз ударили и бросили взаперти лежать на земляном полу. Саму Шаоль жестоко изнасиловали, после чего, не выдержав унижения, девушка повесилась в своей спальне на отцовском ремне.
В доме Овераны Симь тоже произошло нечто интересное. Когда девушка вернулась домой с выигранной суммой денег, дома ее уже ждал супруг. Хагал сидел за столом и кухонным ножом выскабливал грязь из-под ногтей. Сначала мужчина был ласков и буквально умолял Оверану отдать ему полученные деньги, чтобы он мог сделать ставку в игре в кости и, конечно же, приумножить их. Когда Оверана в очередной раз ответила отказом, в голосе Хагала послышалась сталь. Спустя несколько минут мужчина уже держал супругу за горло, а лезвие ножа утыкалось в щеку женщины. Он пообещал располосовать жене ее "шлюшье лицо", если она немедленно не отдаст ему деньги. Получив заветный кошель, он ласково поцеловал супругу в лоб и удалился восвояси.
Не менее увлекательные события разворачивались под окнами дома пожилого Энила Кринь. Ему пришлось подняться с постели, чтобы закрыть ставни, так как долетающие с улицы крики не давали ему заснуть. Внизу какая-то подвыпившая группа юношей избивала своего ровесника, и старик даже подумал о том, что, может быть, стоит вмешаться и попытаться разогнать нарушителей порядка. Но уже через миг он представил, что стены его дома могут разрисовать, ручку двери вымазать навозом, а его доверчивую собаку попросту отравить. К тому же те юноши вряд ли послушают немощного старика и, скорее всего, ответят бранным словом, а то и вовсе начнут швырять в его окно камни. Когда кто-то из юношей обозвал свою жертву мужеложцем, господин Кринь почувствовал облегчение. Теперь он уже безо всяких сожалений уверенно затворил ставни.