На миг лекарь замер. Его пальцы так и не отпустили чашку, которую он поставил перед Матильдой, словно Эристель настолько поразился наглости дамы, что забыл о своих действиях.
Тяжело вздохнув, Лукио еще раз оглянулся в сторону дома и, прихрамывая, понуро потащился к реке. Он надеялся, что в случае неудачи кто-то из рыбаков сжалится и одолжит ему завалявшуюся рыбину, чтобы на рынке за нее выручить хотя бы пару медяков.
Услышав это предложение, женщина мигом воспрянула духом и улыбнулась доктору как можно более нежно и благодарно.
— О, господин лекарь, вы так щедры и добры ко мне! Но я не могу съесть даже крошку, когда мой бедный измученный муж умирает от голода.
— Прошу меня извинить за это недопонимание, — продолжал Эристель. — Наверное, мне надо было вам сразу сказать, что мазь готовил не я, а Точи, и вам расплачиваться нужно с ним. Я только помог вашему супругу советом.
В тот же миг обе головы Точи уродливо улыбнулись, и женщина ощутила, как ее охватывает страх. Существо таращилось на нее, источая какое-то жестокое безумие, отчего по коже Матильды побежали мурашки.
Уже оказавшись на улице, рыбак все еще слышал, как через закрытую дверь до него доносится брань расстроенной супруги. Он не знал, каким образом ее ограбил Двуглавый Точи, и зачем она вообще придумала обманывать господина Двельтонь, но мужчина четко понимал, что до заката ему лучше не возвращаться. В идеале, если Матильда вообще устанет и ляжет спать прежде, чем Лукио осмелится прошмыгнуть обратно в дом.
Заметив, что муж смиренно затих, Матильда еще раз смерила его испепеляющим взглядом, набросила на себя шаль похуже и направилась к лекарю. Всю дорогу до дома Эристеля она старательно готовила речь, которая заставит доктора проникнуться и хоть немного уменьшить требуемую сумму. Поэтому, когда Эристель открыл дверь, на него уже смотрели полные печали и боли глаза страдалицы.
— Я уж вижу, — ответил Эристель. — Что же, пройдите в дом, я угощу вас завтраком.
— Перчатки нужны в первую очередь вашему супругу. Но вы можете попробовать договориться с Точи. Я оставлю вас на пару минут, если вам будет удобнее. Точи прекрасно понимает номинал монеты на ощупь, поэтому моя помощь его только раздражает. Даже травы для мази он различает по шероховатости или по запаху. А варит он и подавно лучше меня!
— Вы, определенно, преувеличиваете, — теперь на губах Эристеля появилась легкая усмешка. Происходящее начинало его забавлять, однако забавлялся он отнюдь не в хорошем смысле этого слова. Одно дело, когда к нему приходили голодные попрошайки, у которых не то что на мазь, на крошку хлеба не хватало денег. Здесь же перед ним унижалась хоть и небогатая, но и далеко не нищая женщина.