– Скажите, показалось ей! Если меня жалко, то подкинь деньжат – оно, знаешь ли, куда лучше, чем попусту трепаться о жалости!
– Перестаньте!.. – у меня из глаз брызнули слезы, и особо стараться для этого не пришлось. – Сами ж видите, что ничего у меня не припрятано!
– Еще чего принести? Или прислать кого?
– Невеста.
– А то ты не знаешь... – пробурчал Эж. Теперь я не сердилась на этого человека, и его можно понять – когда у кого-то болит только что полученный сильный термический ожог, то от пострадавшего вряд ли стоит ожидать безупречного поведения.
– Что? Повтори!
– Я впечатлен... – согласился Эж. – Раскаиваюсь, признаю свою ошибку, сожалею и принял во внимание... Остальные извинения додумай за меня сама. Кстати, надеюсь, у тебя хватило ума не связываться с тюремщиками? Они баб любят, и за обещание короткого свидания с родными...
– Знал бы ты, как мне жаль, что ты находишься здесь!..
– Деньги у тебя еще остались?
– Если на горячем прихватили, то, значит, твой женишок на Каменные острова отправится... – сделала вывод женщина. – Лет пять, а то и десять будет руду в шахтах ковырять, и это в том случае, если сопротивление при аресте не оказал. А если оказал, и какому-нибудь стражнику по зубам врезал, то ему лет пятнадцать навесят, а то и больше, да и отправят в шахту поглубже, так что навечно останется твой ухажер на тех островах. Мой совет – ищи себе нового жениха.
– Долго рассказывать... – Эж чуть помолчал. – Ты зачем сюда заявилась?
– Соображаешь... – ухмыльнулся стражник. – Это и всего-то будет стоить пару монет мне, а еще мы с тобой ненадолго задержимся в темном уголке – должна понимать, что я пойду на нарушение устава, так что и ты должна расстараться. Соглашайся, пока я добрый. Сама потом спасибо скажешь.
– Да как сказать... В тюрьме факелы находились только в коридорах, и в камеры свет проникал только через решетки на дверях. Говоря точнее, его почти не было. Можно добавить, все это время люди в камере обитают почти впотьмах, да еще едва ли не впритирку друг к другу...
Если я правильно поняла, то посланника Ксении Павловны взяли прямо на месте преступления. Плохо дело...
– Какой?
– Кроме кошелька за пазухой... – хохотнул стражник.
Без разговоров положила на стол медную мету, после чего стражник заскрипел пером, что-то записывая в длинном свитке.
– Эж, милый... – заговорила я, шагнув к решетке. – Я назвала тебя твоим прежним именем, которым тебя называла тетушка Ксю... Прости, я даже не соображаю, что говорю, так обрадовалась, когда тебя увидела, что все из головы вылетело! Мелю какую-то чушь и остановиться не могу... Просто не знаю, что и сказать при нашей встрече!