Руслан чуть приоткрыл рот, на меня посмотрел, видимо, намереваясь что-то сказать. Я злорадно хмыкнула, он вопросительно приподнял брови.
— Что? — переспросила я.
— Смелее, ближе! — надрывался наш преподаватель.
— Да-да, конечно.
Пиво в жестянке быстро нагревалось от моих рук и солнца. Алкоголь не приносил облегчения, это я уже проходила. Точнее пыталась пройти, но финишировать достойно мне не позволил Руслан и его собака. Блин, вспомнила же. Беда с этим мозгом. Не понос, так золотуха. Не один мужик, так другой.
— Пойдём.
— От тебя пахнет котлетами? — спросил Руслан в опасной близости от моего уха.
— Вот и не езди больше сюда! Не железная я, понятно!
— Соскучилась, — сказала она и пожала плечами.
— Один, — сказала я, подняв ногу на очередную ступень. — Два. Три.
— Животное, ты визитки не видело? — спросил я, входя в комнату.
Вышел из душа, пошлепал босыми мокрыми ногами по коридору. Я знал, что надо делать. Надо позвонить этой ведущей. И все. Есть много секса, нет никаких проблем. Визитка была в кармане пиджака. Я точно помнил это.
Анька догнала меня, дернула за рукав, вынуждая остановиться, обернуться.
Ребёнок молча согласился. Я даже привыкать начала к такому одностороннему общению. В подъезде было прохладно и чуть пахло хлоркой — уборщица работала на совесть. Толик старательно шагал и пыхтел. Блин, к детям так быстро привязываешься. Даже к таким маньячным.
В углу прихожей скромно стояли мужские ботинки. Это я поняла уже слишком поздно, когда увидела их обладателя сидевшим на маминой кухне и пившим чай из моей чашки. Антон.
И тогда я бы снова с ней увиделся. Нет, вовсе не потому, что она мне нравится. Просто потому что она…забавная. Я бы спорил с ней, смотрел, как она бесится, как поджимает губы, как бьётся отчаянно жилка на её шее.
— Толик, милый, пойдём домой!
И улыбнулся, блеснув тридцатью двумя белоснежными зубами. Гад.
Толик потянул меня к лифту, я привычно на лестницу.
Под чьей-то ногой хрустнула сухая ветка, я вздрогнула.
Грудь её чуть колыхнулась, я скользнул в ложбинку взглядом, она этот мой взгляд поймала. Снова улыбнулась, уже торжествующе. Бублик вдруг заскулил и попятился назад настолько, насколько ему позволил поводок. Нет уж, животное. Я не позволю тебе сбежать и оставить меня с ней наедине. В конце концов, тогда, почти четыре года назад, именно она притащила тебя домой домой. Чуть пьяная, со сверкающими глазами, положила на мои колени светлый круглоглазый комочек. Носилась с ним три дня, а потом решила, что он утомителен. Так я обрёл Бублика.
— Со своей долбаной мышью! — перешла на визг она.