— Но вам же разрешили с ней встретиться! Вы узнали, кто она такая? Что она сказала?
— А он ещё и невежливый, — пробурчал Арсентий и возвёл глаза к сводчатому потолку. — И что ты с ними будешь делать, Алали, я, право, не знаю.
— Так начните прямо сейчас! — разгорячённо воскликнул Анри. — Докажите мне свою преданность, помогите мне спасти Джулию… эту женщину.
— Честно говоря, нет, но я так хотел сделать хоть что-то, чтобы ей помочь. А меня даже не пускают к ней.
Однако он не стал тратить время на мечты о невозможном. У Лекси свой путь и свои тайны, и он поможет ей их сохранить.
Больше всего на свете Арсентию хотелось забрать Лекси домой. Ворваться к ней и сказать, что он всегда считал её своей дочерью. А потом отвезти её домой и никуда не отпускать. Скрыть её от всего мира. Никаких расследований, никакого долга королю, никакой опасности.
— У меня нет на это сил, — заныл герцог и закрыл глаза, потирая потные залысины. Анри с отвращением покосился на него и потащил Арсентия в коридор.
Арсентий спускался по лестнице к выходу из дворца, когда на его пути возник лекарь Айрис.
— Она сказала, что вы станете прекрасным королём, Анри Лиссон, и я с ней согласен. Я почту за честь служить вам.
Кухарка герцога Филиппа возвращалась во дворец с утреннего базара, ворчливо обсуждая события последних дней с сопровождающей её служанкой. Когда их карета приблизилась ко дворцу, они заметили клубы синего дыма, выплывающие со стороны моря.
От Джулии Фортескью не осталось никаких следов.
— И что мне теперь с ней делать?
— С кем?
— Обезглавлю! — прошипел Анри. — Клянусь богине, я самолично обезглавлю этого надменного старика сразу после моей коронации.
Подняв сонное лицо с подушки, герцог непонимающе посмотрел на советника.
— Не сейчас, я слишком слаб. — Внезапно он выпрямился, как будто нашёл что-то, что могло его спасти. — А как насчёт той самозванки, которая выдавала себя за Фортескью? Вы уверены, что она не замешана в этом?
— Вы обещали помочь. — Голос Анри стал угрожающим.
— А ты ожидал чего-то другого? — Арсентий вопрощающе склонил голову, тщательно пряча совершенно неуместную иронию.
— Не сейчас, Анри. — Герцог снова расслабился.
Какое-то время Арсентий разглядывал его с ироничной ухмылкой, потом тяжело вздохнул.
— Сейчас, Филипп, именно сейчас. — Дрожащими руками, Анри достал лист бумаги и растолкал герцога. — Пиши. Это срочно.
Айрис раздражённо хмыкнул: — Откуда мне это знать? — Его лицо изменилось, напряглось, и Арсентий заметил тёмные круги под глазами и печальные складки у рта. — Я пытался помочь ей, но ничего не смог сделать. Она оттолкнула меня. Она хотела всё сделать сама.