Когда я выползла из кустарника, маги вскочили и подбежали ко мне, пытаясь загородить от невидимой опасности.
Поправив волосы, я вышла, плотно прикрыв за собой дверь.
Когда наступил долго-не-жданный день паломничества в храм, меня упаковали в расхлябанную крытую повозку с десятком других девушек. Было пасмурно, и мелкий дождик еле слышно скрёбся о покрытие повозки. Сидящие с краю время от времени выглядывали наружу, но мне были видны только широкие лапы придорожных елей и мокрая трава. Когда прямая, мощёная дорога закончилась, десятки повозок беспорядочной россыпью остановились на траве вокруг тупика. Дальше в лес уходила узкая, извилистая тропа. Ровно в одиннадцать часов наш декан громогласно спросил, кто желает идти первым. Ни у кого не оказалось такого желания. Раздалось шуршание покрытий, за которыми прятались адепты. Покачав головой, декан выдернул первого попавшегося парня из-за повозки и подтолкнул его к лесу.
— Но он не может вас принять, у него лекарь.
Бальная зала сверкала наспех развешенными разноцветными магическими шарами. Слуги сновали с подносами, нагруженными вином и закусками, а музыканты играли приятную, ненавязчивую музыку. Я устроилась рядом с королём на странном подобии мини-трона, на котором ещё несколько дней назад сидела королева Марта. Входя в залу, придворные неизменно замирали, заметив меня, и тут же направлялись к знакомым, чтобы обмусолить эту беспрецедентную новость: сослав провинившуюся королеву, король посадил на трон никому не знакомую женщину в ярком зелёном платье. Как приятно, что в этой душной толпе меня мало кто узнавал.
Сказать, что я чувствовала себя комфортно, было бы откровенной ложью, но я вообще никогда не наслаждаюсь сборищами знати. Мои профессиональные навыки позволяют мне выглядеть расслабленной и, задрав подол, покачивать ножкой, обутой в мою обычную рабочую туфлю. Увы, ножки королевы оказались несколько меньше моих. Впитывая любопытные взгляды, я нашёптывала секреты придворных моему высокопоставленному кавалеру:
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
Я сползла с трона и повернулась лицом к монарху: — Я надеюсь, что вы не будете скучать, мой король?
— Как вы смеете! На что вы намекаете? Неужели вы думаете, что я или кто-то из моих помощников пошли бы на такое… — Он чуть ли не захлебнулся негодованием.
Ближе к вечеру моя неусидчивость достигла апогея, и я решила, что у меня был только один выход: отправиться в Алалирею в тот же час, несмотря на вечернее время. Полная решимости, я зашла в ведомство, чтобы попрощаться с Арсентием, но не застала его на месте. На моём рабочем столе лежала адресованная мне записка.