— Никогда. Больше. Так. Не. Делай, — отчеканил Теодор каждое слово.
Интересно, как Ритка отнесется, если я позвоню ей и попрошу достать для меня оружие? Конечно, я никогда бы никого не убила, но хотя бы стало спокойнее. Потому что сейчас липкий страх проникал в самое сердце. Хотелось успокоить Тео, сказать ему, что все будет хорошо, но язык не поворачивался. Потому что — не будет. Раз Кейн здесь, значит, доберется до нас, чтобы раз и навсегда решить, кто из них двоих достоин жизни.
— Именно, а вы…
— Не хотите — не говорите, буду называть вас «эй, ты», — нахмурилась я.
Мне снился далекий Вердарис, высокие стены замка — крепости и юноша, идущий навстречу. Я сделала несколько шагов по серым плитам, стараясь не сорваться на бег, но все же удержалась. А он словно не видел меня. В том Теодоре еще не было такой беспроглядной тьмы и отчаяния. Он улыбался чему — то своему, смотрел на синее небо, и солнце рисовало на спокойном, почти счастливом лице своими лучиками. Вот бы всегда видеть его таким. Я протянула руку, желая прикоснуться — и вдруг ощутила холод. Небо заволокли тучи, полил дождь. А передо мной был не замок, а зияющая бездна, над которой скрестились тьма и свет. Я зажмурилась, снова открыла глаза. Две фигуры в вихре магии казались призраками. Между ними сверкали вспышки — одна, другая. Тео пятился к пропасти, Кейн наступал. На его губах играла нечеловеческая улыбка. И почему — то внешность ему досталась от Кита — чего только не бывает во сне?
— Никогда не бросайся наперерез чужой атаке! Я мог не успеть, Ника. Я не всесилен, как ты не понимаешь? Как можно быть настолько глупой?
— Нет, попросить о помощи, — снова вмешалась я. — Вы же откуда — то взяли магию на медальон. Может, поделитесь источником?
— Да, да, — схватила его за руку и потянула вниз. Там уже такси ждет, а Тео вдруг озаботился вопросом моей безопасности. Несносный человек. Упрямый, как стадо баранов. И, если честно, я плохо представляла предстоящий разговор, как и то, откуда в нашем мире темные маги.
Мы спустились по лестнице — ненависть Тео к лифтам не знала границ — и сели в такси. На этот раз Теодор не мялся у автомобиля, а решительно открыл дверцу и пропустил меня внутрь, а затем забрался сам. Да, с такими разъездами от денег Теодора останется только пшик. Придется нести ювелиру очередные монетки. Кольнула совесть — Ритке так и не позвонила. А она столько для нас сделала. Ничего, завтра исправлю это упущение, а сегодня пусть позлится — и остынет.
— Тео, милый, что ты имеешь в виду?
— Ложись, — подвинулась на другой край.