— Знаю, я ведь там был, — Кир не хотел показаться неучтивым, но за последние сутки столько всего произошло, — если ты про этого красного.
— С-с-ука, — сквозь зубы вырвалось у него, словно выплюнул. — Я же ей всё дал. И деньги, и ш-ш-мотки, и дом. — Дракон сжал кулаки, пытаясь удержать свою злость. Пусть он никогда не любил её, но старался быть честным и щедрым, оплачивал почти каждую прихоть, порой глупые капризы. Не унижал, постоянно дарил подарки, принимая её такой, какая есть. Не любил, но уважал и оберегал. Эли знало это, и наплевала, как всегда потакая собственным решениям.
— Представьте себя на их месте. Пропавшая много лет назад дочь вдруг оказывается стоящей посреди зала или перед дворцом, неважно, — мужчина смотрел на меня, не отрываясь, а его голос, казалось, проникал в каждую мою клеточку. Заполнял все мои мысли и, кажется, я была готова его слушать и поддакивать каждый раз в момент эффектной паузы. Но впившиеся в руку когти так же заслушавшегося Перса вернули с небес на землю, стряхнув наваждение. Как вовремя. — Что произойдет с вашей матерью, Лорелией? Вы не боитесь, что остановите сердце отца?
Поздней ночью Леон, Правитель Красных драконов не спал. И не бессонница была тому причиной, а, казалось бы, вполне обычное явление. Женщина. Вот только её целью было вовсе не посещение господской спальни и не удовлетворение физических потребностей мужчины, а тайный сговор, известный только им двоим.
Только вдвоем они вслух могли признавать своё родство и никак иначе. Эли, побочная дочь отца Леона никогда не просила ничего для себя у бывшего Правителя, тем и заслужила свое внимание у братца. Решивший официально объявить драконицу своей родственницей, он быстро понял, что пока не стоит этого делать, ведь так гораздо удобнее. А еще лучше уничтожить все доказательства и свидетельства о родстве, включая оставшихся в живых престарелых и не очень родственников. К тому же Элинор хотелось власти, признания, а попавший в её поле зрения Киринн никогда бы не обратил внимание на неё как на родню не самого дружественного и разумного Правителя.
— Это крайний случай, — фыркнула сестрица, — но рисковать не стоит. Правда девица слишком белобрысая и с фиалковыми глазами, словно в них жизни нет. Киру это точно не понравится.
— Прошу, — подставленная рука мужчины выглядела весьма учтиво, и мне даже захотелось цокнуть каблучком, придержав слегка подол несуществующего платья, чтобы не запнуться и не наступить на него. — Немного дальше.
— Конечно-конечно, — маг согласно закивал, напомнив китайского болванчика в тот самый момент, когда мы остановились у очередной вазы с цветами, установленной около дверей. — Мы всегда вам поможем, даже не сомневайтесь. А завтра, ближе к обеду, отправим им письмо, где расскажем о вашем возвращении и нетерпении увидеться с ними. Ведь так?