Герман не мог больше сдерживаться и засмеялся, прикрыв рот салфеткой.
Кристина в душе радовалась, что собеседник не смотрит на нее. Она могла, не таясь, разглядывать его, подмечая, как он изменился за прошедшие годы. Повзрослевший, Герман казался теперь чертовски пленительным молодым мужчиной. Он стал явно шире в плечах, но фигура при этом не утратила стройности.
– Не нужно, – Герман даже не повернул головы в ее сторону. – Просто передайте на кухню, чтобы мясо не прожаривали. В этом нет ничего сложного.
Его холодный и резкий тон не терпел возражений.
Пока они шли к центру полупустого танцпола, Кристина смутно вспоминала, как когда-то давно единственный раз танцевала с Германом. Дождливой осенью они однажды провели целые выходные в его огромной полупустой квартире где-то в центре. Медленная музыка, дождь, стучащий по стеклу, и они вдвоем, сплетя пальцы рук, медленно качающиеся в такт музыке. Его глаза, смотрящие, казалось, ей в самое сердце. Такими глазами Серый Волк смотрел на Красную Шапочку. Их босые ноги, оставляющие следы на пыльном полу. По телу пробежала волна мурашек. Как тогда.
– Вообще-то мне завтра рано вставать, – хотя предложение казалось ей заманчивым. Она все бы отдала, чтобы спало это напряжение, чтобы они могли снова просто и легко говорить, и не было между ними этого… чего?
Герман выглядел хмурым и серьезным.
Слегка наклонившись друг к другу через маленький столик, они глухо звякнули стаканами. Кристина немного пригубила свой виски с колой. Герман же сразу отпил половину. В его движениях теперь не было привычной вальяжности. Он казался взволнованным и каким-то дерганным. Девушка вдруг спросила:
Он не сводил со своей партнерши жадных глаз, и, казалось, она поддавалась их гипнотизму. Ее руки нежно обвили шею Германа, и их объятия стали обоюдными. Он был совсем близко. Ближе, чем когда-либо. От этого, а может, от алкоголя и тяжелого, пропитанного алкогольными парами и дыханием нескольких десятков человек, густого воздуха, у Кристины закружилась голова. В самом финале песни она чуть прикрыла глаза и почти коснулась своими губами губ Германа. Внезапно трек сменился новым, динамичным, и иллюзия близости растворилась. Ее щеки вспыхнули румянцем. Она замерла в растерянности.
– Прости.
– Знаешь, это так мило.
– Не важно, забудь, – он наконец нашел зажигалку.
– Успокойся, я подыграю тебе, – ее спутник «оживал» на глазах. Или это просто алкоголь горячил его?
Смущенная и разозленная, Кристина провожала его взглядом, понимая, что теперь не сможет спокойно спать минимум неделю. Опомнившись, она пошла следом.