Герман только тихо вздохнул.
– Пожалуйста, уйди, – глухо послышалось из глубин унитаза.
Вдруг Кристина услышала тихую музыку. Кто-то с надрывом пел по-английски что-то печальное о том, что то, что не убьет, оставит шрам. Звук шел из комнаты наверху. Дверь была приоткрыта и выпускала наружу полосу тусклого света. Девушка несмело стал ступать по захламленному полу.
– Время – это очень относительная штука. Того, что для тебя молниеносно, я ждал долгие годы. Для меня это происходило годами. В моей голове. Раз за разом, день за днем. Проигрывалось. Понимаешь? Но не это главное.
Он опустился на колени, опираясь на края унитаза, и, отплевываясь, снова произнес:
– А стоило бы.
– Да, конечно. Но потом вдруг появляешься ты, и мой мир совсем слетает с катушек.
Не успела девушка придумать ответ, как его лицо переменилось, и он коротко сказал:
Девушка вспомнила, как они познакомились, как в первый же вечер, когда он провожал ее домой, она ощутила удивительное родство с этим странным незнакомцем. То чувство, которого ей так недоставало все годы ее детства и юности. И потом, как это чувство крепло в ней, поддерживало и питало ее изнутри, пока они не расстались, отчего сама земля ушла у нее из-под ног.
Послышался шум воды. Удовлетворенная тем, что все вроде как успокоилось, Кристина пошла вниз.
– Это обнадеживает. То, как ты выполняешь свои обещания.
Кристина, как завороженная, смотрела на его сжатый кулак, сквозь пальцы которого густыми каплями начала сочиться кровь. Она протянула к мужчине руку, но он резко отстранился, затем двинулся в ванную. С минуту ошарашенная девушка стояла и смотрела, как загипнотизированная, на открытый дверной проем, полный света, откуда слышался шум воды. За спиной ветер хлопал шторами, как раненая птица бьет крыльями, силясь взлететь. Мерцающие в свете фонарей снежинки залетали в комнату и ложились на ковер, образуя созвездия.
Кристина уже собиралась уходить, когда ее взгляд упал на картину. Рыжеволосая девушка радостно улыбалась, и ее зеленые глаза лучились счастьем.
«Часть меня, как будто, всегда оставалась здесь».
– Знаешь, ты прав. И нам надо поговорить.
– Кажется, в порядке. Как книги?
– А что же тогда? Как это понять? Что главное?
– Уже уезжаешь?
– Не пойми меня неправильно, но я многое бы сейчас отдал, чтобы ты осталась, – его голос звучал тихо и чуть хрипловато. – Просто лежала бы рядом, а твое спокойное дыхание успокаивало бы меня. Как тогда, на диване в гостиной.
– Увидимся завтра? – с надеждой спросил он.
– Ну, вот, наверное, и все на сегодня. Извини меня, что я заставила тебя волноваться. И… я рада, что мы все прояснили, так что… Спокойной ночи?