Телефон при падении не пострадал, но значка сети не было. Оставалось только сидеть и ждать, когда ее хватятся и пойдут на поиски. Еще можно было орать и звать на помощь, завывая, как пароход в тумане. Рано или поздно услышат и найдут. И тогда позору будет — не оберешься.
На всякий случай Аня наклонилась вниз — посмотреть, нельзя ли хоть как-то спуститься, цепляясь за неровности скалы. Нагнувшись, она обнаружила, что сидит не на камне, как ей казалось, а на сооружении из нескольких плит с идеально круглым отверстием в одной из них. Видимо, когда-то оно стояло на выступе, который осыпался, и теперь конструкция держалась буквально на соплях.
— Зараза, да это же дольмен! — сказала она вслух. — Вот только этого не хватало для полного счастья.
Словно в ответ на ее слова, тонкая верхняя плита, треснувшая при ее падении, разломилась надвое. Одна часть полетела в расщелину, другая провалилась вовнутрь дольмена, и Аня, обдирая ноги, скользнула за ней. Не выдержав ее веса, нижняя плита обвалилась. Все вокруг заволокло белой пеленой.
Туман, подумала Аня, из последних сил цепляясь за выступающую из скалы боковину. Или снег…
Открыв глаза, она увидела, что сидит на траве под деревом, похожим на сосну, но все-таки не под сосной. Упавшая с дерева шишка была раза в два больше обычной и почему-то лилового цвета.
Может быть, я все-таки сорвалась и погибла, подумала Аня. Может, это рай? Или ад? Или еще какой-нибудь тот свет?
За деревьями послышались голоса, и Аня на всякий случай поспешила спрятаться за кусты. На дорожку вышли две женщины средних лет. Одеты они были в платье средневековых крестьянок, причем явно западного разлива. Но говорили по-русски.
— Ну как ваш бизнес? — спросила одна. — Поставлять что-то во дворец наверняка выгодно?
— Да куда там, — махнула рукой другая. — Платят, конечно, неплохо, все-таки ручная работа. Но всего-то девять трупных мешков в месяц. Особо не разбогатеешь.
— Да и что туда складывать, в мешки эти? Одни косточки обглоданные от бедняжек остаются.
— И не говорите!
Переговариваясь о том, о сем, женщины шли по дорожке, а Аня осторожно следовала за ними, прячась за кустами. Вскоре они вышли на опушку, за которой было широкое поле, дальше виднелись деревенские дома.
Вернувшись в лес, Аня нашла ручей, сняла берцы и закатала штанины. Содранные в кровь ноги отчаянно саднило, и это убедило в том, что она пока еще жива. Промыв ссадины и обработав антисептиком из карманной аптечки, Аня залепила самые крупные пластырем, и задумалась.
Раз она не умерла, значит, остается только один вариант.