— Поймите меня правильно, Ваше Темнейшество, — оловянные глаза главы госбезопасности оставались такими же пустыми. — Тайный совет считает, что имеет место быть заговор с целью свержения государственного строя. Вас никто ни в чем не подозревает…
— Да, мы объявили его в розыск. Хуже другое. Госпожа Бриссе… Та особа, которая себя за нее выдавала, — она тоже исчезла. Возможно, они бежали вместе. Но и это еще не все. Господин Магрейн является правнуком Верховного Сапиентиса. Которого сегодня тоже никто не видел. На заседание Тайного совета он не явился.
Отвали, подумал в ответ Слава, ей уже все равно, она сбежала, а я еще нет.
— Мехмету нужен еще один личник, — доверительно шептал он на ухо. — Мы о тебе навели справочки, ребята за тебя поручились, — он назвал имена нескольких завсегдатаев криминальной качалки.
«Введите персональный код!» — потребовала система, когда он нажал на кнопку запуска.
Горы Слава ненавидел и днем, а уж ночью и подавно. Карабкаясь по крутым склонам, натыкаясь на деревья, он забрался в глушь и решил переждать до утра. Спать было страшно. Казалось, что обязательно станет явью популярная сочинская байка о шакалах, которые неслышно подбираются к спящим туристам и слизывают языком кожу с лица — словно бритвой срезают. И все-таки не удержался
— Не особо, — снисходительно усмехнулся Армен. — Так ты подумай. Особо не торопим, но не затягивай.
В армии Слава попал в десант. Потрепало его изрядно и окончательно лишило каких-либо жизненных иллюзий. Больше ничего от жизни он не ждал, просто плыл по течению. Работал охранником на автостоянке, по выходным ходил в качалку, пил с друзьями пиво, знакомился с женщинами — исключительно отдыхающими, причем особо не привередничая. А через пару лет все тот же приятель, который когда-то устроил его в «Жемчужину» предложил место охранника в «Лазурной».
Сотки баксов у Славы не было, но его словно за задницу укусило.
Он пробовал разные взгляды, словно женщина, примеряющая шляпки. Задумчивый. Грустный. Наглый. Оценивающий. Скучающий. Усталый. Равнодушный. Отрепетировав до автоматизма, испытывал, как он говорил, на кошках — на одноклассницах. Оказалось, самыми действенными были задумчивый, равнодушный и — как ни странно! — наглый, хотя и не всегда. Впрочем, эксперименты на кошках Слава прекратил, как только одна из одноклассниц в него влюбилась и начала за ним везде таскаться, как ядовитая игуана из анекдота, укусившая хозяина.
— Прошу великодушно меня простить, Ваше Темнейшество, но я просто обязан задать вам один… эээ… деликатный вопрос.