— Иди на хрен, Слава.
— Значит, этот загадочный оператор машинного доения либо тоже находится во дворце, и об этом никто не подозревает, либо компьютер все-таки связан с каким-то другим. И если бы я туда попала, попыталась бы это выяснить.
— наслаждаясь прикосновениями к нежному меху, а кошка при этом мурчит, зажмурившись от удовольствия. Грудь легла в ладони, как спелые яблоки, пальцы ласкали соски, и каждая клеточка отзывалась на эти прикосновения, словно просила: «еще, еще!».
— Тысячу лет? — хмыкнул Слава.
— Да я вам что, сука течная? — возмущенно спросила она.
— И все-таки, как ты догадалась? — он присел рядом на корточки и обхватил ее колени.
— Прости… Что мне надо? Я не знаю.
За спиной раздались осторожные шаги. Если бы Аня была псом, шерсть на ее хребте вздыбилась бы щеткой. Чья-то рука провела по спине, задержавшись ниже талии. Аня проглотила кисло-горькое ощущение дежавю и сказала, не поднимая голову:
— Серьезно? — вскинул брови под челку Слава. От его идеальной укладки ничего не осталось, волосы косо падали на глаза. — А я думал, что как раз решили.
А потом его пальцы очутились на ее шее, скользнули выше, перебирая пряди волос на затылке, снова спустились, легко, почти невесомо касаясь мочек ушей, запылавших горячечным жаром. Из-за деревьев выкатилась луна, и Аня увидела, как блестят его глаза — так близко!
— Сдурела?! — загребая, как колесный пароход на Миссисипи, водяной поволок Аню к берегу. — Тут даже днем купаться нельзя, а уж ночью-то… Пиявки бородатые из нор выползают. Присосется — оторвешь только с куском мяса. Хоть бы спросила. Темнейший вернулся злющий, я так и подумал: не дала девка. Спросил, где ты, сказал, что купаться пошла. Вылезай давай!
— Может, отвернешься? — огрызнулась Аня. Полная луна поднялась уже высоко, и прибрежная полянка, на которой осталась одежда, была освещена, как театральная сцена.
— Вот только не хватало спать с двумя мужиками, которые храпят и портят воздух, — отрезала Аня и взяла у водяного одно из одеял.
— Помочь?
— Ты слишком демаскируешь.
— Спешите видеть, шоу йогов, — никак не мог угомониться Слава. — Сладких снов на иголках.
Отжав волосы, Аня растерлась накидкой, быстро оделась и пошла к костру. Слава, завидев ее, демонстративно отвернулся. Вася только брови приподнял.
— У тебя учусь, — буркнул Вася и пошел будить водяного.
— Понять бы еще, чего я хочу.
Словно в ответ, из кустов послышался шорох — Вася возвращался на берег в драконьем обличье. Значит, седьмой час.
— Плавают бородатые пиявки.
Вася посмотрел на нее сначала с недоумением. Потом с удивлением. Потом так, как будто что-то понял. По драконьей морде пробежала ехидная усмешка, и он на секунду стал похож на бабушку Матрену Евграфовну.