С днем рождения меня, блин!
– А я и не забывал, – с вызовом бросил я. – Я пойду к директору с вами!
– Да ты что!? – К моему удивлению, Галина Вячеславовна только усмехнулась и злобно прошипела: – Только попробуй! Смею тебя заверить, нужного тебе эффекта ты не добьешься. Но если все же хочешь попытать удачу, то помни, что тебе в этом году тоже получать аттестат и писать у меня выпускные экзамены.
– И не подумаю, Галина Вячеславовна, я теперь всегда так буду ходить! – она демонстративно перекинула вперед пряди, которые еще недавно, в лагере, собиралась закрасить перед школой. И закрасила. Из девичьего розового в вызывающий алый цвет. – Привыкайте.
Но не девочка-заучка, вечно обнимавшаяся с книжками, не перепуганная девица, что неслась с чемоданом через ночное шоссе, удирая от кавказцев, не таинственная красавица со сцены, на которую капали слюной мужики всех возрастов, увы, и не та милая девушка, по прикосновениям которой я сходил с ума весь август…
– Ты, парень, чего-то смурной такой. Заболел?
Женщина присела рядом, и я вкратце объяснил ей ситуацию. Она покосилась на дверь, а затем потянула меня за руку и отвела подальше от кабинета.
– Ну-ну, – с этими словами она резко открыла дверь в директорский кабинет, пихнула туда Инну и, прежде чем я успел что-то сделать, закрыла его на ключ изнутри! Откуда он у нее, спрашивается?
Инна ввалилась в класс, опоздав, как всегда, на первый урок на несколько минут. Вместо сумки с учебниками в ее руке было открытое шампанское, вместо одежды – какая-то непонятная просвечивающаяся ерунда, большее похожая на рыбацкую сетку, надетую на кружевное белье, вызывающие сапоги выше колена. Но самым диким в ее виде было то, что она, судя по блуждающей улыбке и расфокусированным глазам, явно успела приложиться к этому чертовому шампанскому!
И отчаянные попытки Романа заступиться за меня умиляли и трогали, но как-то мимолетно.
Да и черт с ним. Дома, и слава богу.
Галина Вячеславовна отправила меня в нашу аудиторию на мои последние, так сказать, уроки в этом учебном заведении.
Увы.
– Черт! – выругался я и принялся барабанить в двери как ненормальный. Взгляды окружающих были наполнены каким-то нездоровым любопытством, так что я взял себя в руки и все же сел на стул для посетителей в ожидании Инны.
– Тогда звоним Жанне Аркадьевне, – она тут же достала телефон и, набирая номер, добавила: – Тут без нее вообще никак!
– Что ты такое несешь, Миронова? – классная аж покрылась красными пятнами от возмущения. Бедная женщина, как, собственно, весь класс, явно не понимала, что за это лето случилось с вечной тихоней и скромницей Мироновой. Не зная, как реагировать на столь неприкрытое хамство, Галина Вячеславовна сняла очки, протерла их дрожащими руками, снова надела и, проморгавшись, тихо, но внушительно велела: – Вон отсюда, Миронова. Немедленно. Я отстраняю тебя от участия в праздничной линейке. Через тридцать минут жду тебя у кабинета директора.