Надо бы извиниться. Одного букета явно недостаточно. Звоню своей идеальной, без преувеличения, помощнице.
— Доброе утро, Егор Михайлович. Я уже предупредила, что вы задерживаетесь! — сразу же говорит она.
— Доброе. Отмени все встречи на сегодня.
— Все? — уточняет Вероника. — У вас сегодня назначен ужин с мэром города.
— Перенеси. Скажи, что у меня возникли семейные неурядицы.
— Хорошо, — после небольшой заминки отвечает Вероника. — Я всё устрою. Будут ещё какие-нибудь пожелания?
Так. Мне нужно поговорить с родителями, предупредив их о семейном ужине. Нужно решить вопрос с переездом Кираны — этим займётся Дарья. Моей будущей соседке по дому нужно обновить гардероб…
— Вероника, ты разбираешься в женском белье? — внезапно спрашиваю я, до сих пор держа в руках испорченный бюстгальтер.
Вероника издаёт лёгкий, смущённый смешок.
— Я девушка. Разумеется, я в этом разбираюсь.
— Отлично. Поможешь выбрать бельё. Самое лучшее и дорогое.
— Я вас поняла. Отправлю к вам водителя…
* * *
— Какой размер?
— Что?
— Какой размер вас интересует? — улыбается Вероника.
— Большой.
— Такой? — показывает стилусом в сторону модели с бюстом, тянущим кило на пять, не меньше.
— Большой не значит огромный, — поправляю я. — Это уродливо. Я говорю об аппетитной женской груди… — ищу взглядом модель для сравнения. Чёрт. Эти поиски женского белья способны свести с ума даже гения. Потом останавливаю взгляд на Веронике. — Больше, чем у тебя. Выше. Круглее. Лучше, одним словом.
— Было бы замечательно узнать и другие характеристики, помимо размытого и неопределённого слова «лучше», — отвечает Вероника с идеальной улыбкой. Идеальной, но холодной, как сталь хирургического скальпеля.
Неужели обиделась на слово «лучше»? Так это объективная оценка. Только и всего. К тому же чувства помощницы — последнее, о чём мне хочется заботиться.
— Бельё нужно для Кираны. Возможно, это вам поможет, — выуживаю из кармана пиджака бюстгальтер.
Вероника даже не касается к нему пальцами, осторожно берёт его, повесив на карандаш, разглядывает со всех сторон. Рядом с ней стоит консультант магазина. И на идеальных лицах девушек написана одна одинаковая эмоция — брезгливость.
— Китай, — вздыхают они в один голос.
— Вероника, тебя что-то смущает? Может быть, ты не в состоянии справиться с простейшей задачей?
— Всё в полном порядке, Егор Михайлович. Я, кажется, знаю, что вам нужно!
Вероника с любовью прижимает испорченный лифчик к своей груди и вместе с продавцом, они направляются прочь, цокая каблуками. Проходит полчаса или около того, прежде чем рядом появляется Вероника, лично демонстрируя коробку, в которой на атласной подложке разложено красивое бельё. Представив Кирану в нём, я на мгновение испытываю странное ощущение — головокружение и ёканье где-то в районе живота. Оно напоминает чувство во время прыжка с парашютом — ещё не уверен, что парашют сработает, как надо, но ты уже летишь и тебе некуда деваться. Остаётся только бурлящий адреналин и щемящее чувство восторга.