— Но клиника принадлежит тебе?
— Разумеется. Анжела просто наёмный работник.
Мне хотелось спросить Егора ещё и о том, почему он чувствует себя виноватым в гибели Игната. Но для одного дня получится слишком много откровений и пластыря, сдираемого с присохшей раны.
Егор держится хорошо, но я чувствую его грусть и сосущее чувство потери, разворачивающееся внутри каждый раз, когда речь заходит о родном брате. Внезапно для себя я расстёгиваю дорогой пиджак и запускаю руки под него, гладя ладонями тренированную спину Егора. Даже через рубашку я хорошо чувствую контур каждой проработанной мышцы, ощущаю мощь и энергетику хозяина жизни.
— Тебе всё ещё больно говорить о брате?
Крупные ладони Егора ложатся поверх моих плеч. Он наклоняется, целуя мои волосы.
— Сейчас мне значительно легче. Если проведёшь полную терапию моего тела, буду тебе весьма признателен.
— Ты невыносим.
— Нет. Просто ты слишком аппетитная, Карамелька. А я тебя ещё не пробовал. На вкус.
— Вообще-то пробовал. Я беременна от тебя.
— От другого меня. Не от меня настоящего, — он прижимается ко мне бёдрами, давая понять, что его заводит наш контакт. Сильно заводит. Даже без тягучих поцелуев и откровенных касаний.
В горле мгновенно пересыхает. Колени начинают дрожать. Низ живота тянет странным, почти болезненным ощущением, но в голове становится легко-легко и совершенно пусто. Уже через мгновение Егор наклоняется к моим губам, накрывая их своими. Прижимает меня, словно запирает в клетке. Горячая ладонь поддерживает меня за затылок. Крепко, но бережно. Его пальцы выплясывают в моих волосах, а сердца отбивают убойный ритм. Каждая клеточка тела становится пульсирующим комочком удовольствия, становящимся больше с каждой секундой. Сильный захват Егора и его совершенное нежелание отпускать меня побуждают меня стискивать мужчину изо всех сил.
Я и сама жадно льну к его твёрдому телу, ощущая литую сталь мышц через рубашку. Вокруг, наверное, ещё кипит жизнь. Но мир распадается на фрагментарные кусочки. Как пазл, скинутый на пол. Есть только яркие кляксы наших эмоций. Картина, написанная широкими мазками, но с закрытыми глазами. Сбитое дыхание, одно на двоих. Жадные покусывания и толчки его языка. Он вращается беспокойной юлой у меня во рту, вызывая желание поймать и прикусить, попробовать. Придержать на коротком поводке. Замедлиться и снова ускориться.
Рядом слышится деликатное покашливание. Я словно просыпаюсь. Хорошенькое же представление мы устроили для случайных зевак. Егор не позволяет отстраниться вот так сразу. Сначала он замедляет поцелуй и доводит до полуобморочного состояния, влажно и горячо посасывая мои губы. Снова целует. Коротко. Словно ставит точку. Но потом поправляет мою причёску, которую сам же растрепал. Вглядывается в глаза тёмным, тягучим взглядом. И я понимаю — его финальный поцелуй не был точкой. Это было чертовски соблазнительное многоточие с обещанием обязательного продолжения. Только после этого Орлов соизволил обернуться.