— А, что если этого «объекта» и вовсе не окажется в Аридиане?
— В любом случае, мы должны сделать всё, что от нас зависит и честно отработать свой аванс.
— Ясно. Вроде как, всё немного проясняется. Вот только я считаю, что дельце это, всё равно, какое-то уж совсем мутное. Дело к тому же пахнет большой политикой. Вы меня удивляете, учитель. Мы берём работу, не зная ничего ни о заказчике, ни о цели. Игра вслепую, ведь не в вашем стиле. Кто мне всегда говорил, что нужно десятки раз проверять и перепроверять каждый заказ?
— Не дрейфь, малыш. Такая награда стоит, небольшого риска. В крайнем случае, имея сто тысяч сестерциев, мы всегда сможем быстро исчезнуть из империи и скрыться где угодно, хоть на другом конце света. Да и не факт, что нам вообще попадётся этот самый «объект». Шансы, как видишь — довольно невелики. Хотя, конечно, хотелось бы самому узнать, что «это» такое. Какой силой и значением «оно» обладает, если вокруг уже поднялось столько шума.
Окрестности Рима. За несколько часов до этого.
Где это я? Что это за странное место, и как я здесь очутилась? После нескольких, с большим трудом пройденных километров, девушка подняла голову и осмотрелась по сторонам. Её большие, голубые глаза в эти секунды были полны страха и недоумения. Она была совсем одна, посреди этого непривычного, странного и негостеприимного мира. Вокруг был только мрак, время от времени. озаряемый лишь вспышками гигантских молний. А ещё — дождь. Дождь был безудержный, шквальный и холодный. Ливень, поистине, титанической силы. Нескончаемые потоки воды падали с небес, превращая землю с высокой густой травой в некое подобие болота. За всё время пока девушка была в пути, она не встретила ещё ни одной живой души. Она была напугана и растерянна. Она устала, дрожала от холода и была уже на грани отчаянья. Её пышные, почти белоснежные волосы слиплись от воды, а длинное платье было всё испачкано грязью. Дождь не прекращался. Где же я?!! Что за странный и безлюдный мир меня окружает?
Неожиданно память, сама по себе, перенесла её в прошлое. Она вспомнила. Как она вообще могла такое забыть? Это, наверное, просто шок и короткая потеря памяти. Она вспомнила монастырь, в котором провела почти всю свою жизнь. Она вспомнила свой мир… свой родной, жестокий мир. Мир, где днём стоит ужасная жара, а с неба светит палящее солнце, раскаляющее камни и сжигающее всё живое. После него наступают долгие сумерки, и с гор спускается туман. Туман проникает в каждую щель, в каждый дом. Люди в нём похожи на призраков. Они задыхаются и не видят ничего на расстоянии всего нескольких метров. Но сумерки — это ещё не самое страшное. Хуже всего ночь. Время, когда во всех селениях наглухо закрывают ворота и выставляют на стенах часовых. Время, когда наяву оживают все самые ужасные ночные кошмары. Время, когда из своих нор и пещер, наружу выбираются жуткие чудовища, а со стороны пустыни, подобно огромным живым волнам, налетают стаи песчаных гончих, пожирающих всё на своём пути.