— Стой! Ты, ещё кто такая?
Увидев рядом с городскими воротами девушку со светлыми волосами и невероятно большими, голубыми глазами, первый стражник немало удивился.
— Повторите…
— Я спрашиваю, кто ты такая и чего здесь шляешься в такую погоду?
Она узнала этот язык. Просто невероятно. В детстве ей приходилось учить его в своём монастыре. Многим это казалось совершенно пустой тратой времени. Ведь никто кроме неё и престарелого учителя никогда не использовал в разговоре этот набор странных, чуждых и труднопроизносимых слов.
— Вы говорите на Новолатыни?
Услышав такой вопрос, первый стражник громко и грубо рассмеялся.
— А ты, что ожидала услышать в такой дыре как Аридиан, разговор на элегантном Французском?
— Простите, но я вас плохо понимаю.
Стражники переглянулись. После небольшой паузы, в разговор вступил второй из них — высокий, крепкий, с длинным, глубоким шрамом через всю левую щеку и подбородок.
— Слушай, детка, может, хватит уже испытывать моё терпение. Просто скажи мне, кто ты такая.
— Меня зовут Лела…
— Что ещё за дурацкое имя? — первый стражник приподнял шлем и с кислой улыбкой ещё раз внимательно осмотрел эту незваную гостью, — Слушай, дружище, да это, наверное, какая-то пустоголовая иностранка. Ещё и одета, как дешёвая шлюха. Может, сбежала из местного борделя? Сдадим её патрулю. Те отправят её в городскую тюрьму, а утром придёт капитан и сам во всём разберётся.
Услышав последние слова, девушка вздрогнула и испуганно попятилась назад.
— В тюрьму?.. За что?.. Я же не сделала вам ничего плохого. Мне просто нужна пища и крыша над головой…
— Тогда тебе вообще не о чем беспокоиться, — громкий смех стражников на несколько мгновений даже заглушил шум дождя и отдалённые раскаты грома, — Там ты сполна получишь и то, и другое.
Аридиан оказался, на деле, ужасно грязным, угрюмым и неприветливым городом. Вот уж, действительно, дыра. Узкие, кривые улочки. Одинаковые, серые, покрытые плесенью и копотью двух и трёхэтажные дома. Воздух здесь был настолько прокопченным и ядовитым, что по сравнению с ним даже вонь в промышленных кварталах Рима казалась приятным морским бризом. Даже небо в этом несчастном городе казалось серым и тусклым от угольного дыма. Странное дело… на улицах почти не было лошадей. В основном — паромобили. Видимо, бедные животные слишком часто болели и умирали, задыхаясь от дыма огромных сталелитейных заводов, которые медленно, но верно убивали всё живое вокруг себя. А ещё, люди… они были все словно на одно лицо. Грузные походки. Косые, недоверчивые взгляды. Больные, воспалённые глаза. Всё дело в том, что большую часть населения Аридиана составляли бывшие преступники, сосланные в своё время на каторжные работы в здешние шахты и литейные. Многие из них после освобождения, за неимением другого жилья и работы, вынуждены были оставаться здесь и доживать свои дни. Соответственно, вот уже десятки лет город неизменно считался одним из самых криминально опасных во всей Италии. В Аридиане, ко всему прочему, в отличие от других городов почти не было красивых, богатых особняков с изящными балконами и цветниками. Аристократы здесь не селились. А те, кто владели местной промышленностью, в основном предпочитали жить в соседнем Риме и только в случае крайней необходимости, приезжали сюда по делам, на короткое время. Да, и простые люди, имеющие за душой хоть какие то сбережения, по возможности, поскорей покидали город. Здесь уже почти не осталось детей. Вместо них, улицы до отказа заполнили; нищие, мелкие воришки, торговцы опиумом и вконец опустившиеся проститутки. Аридиан словно олицетворял собой медленно загнивающую и разлагающуюся Римскую империю и вместе с тем он словно собрал со всех её уголков всё самое жуткое, мерзкое и отвратительное.