— И, что ты собираешься теперь делать?
— Даже не знаю… Остался только один вариант, — Тюльпан сидел на скамейке и угрюмо смотрел себе под ноги, — Этой ночью я постараюсь пробраться в дом посредника. Если я буду осторожен, то мне, возможно, удастся перебить всю его охрану и обойти ловушки. После этого я подниму его с постели и начну, один за другим, ломать ему пальцы на руках, пока он сам не скажет мне всё, что знает о местонахождении Чёрного Лиса и о том, кто стоит за всем этим.
— Это опасно?
— Да. Во-первых; все посредники достаточно богатые люди и поэтому могут позволить себе иметь хороших телохранителей. А во-вторых; скорее всего, он уже будет меня ждать. На ночь я сниму тебе комнату в гостинице. Если к утру я не вернусь, садись на ближайший поезд и поскорей уезжай отсюда. Куда-нибудь подальше от Рима. В какую-то отдалённую деревушку в горах, где ты сможешь затем остаток жизни спокойно выращивать виноград или разводить овец. Где тебе не придётся опасаться, что каждую минуту кто-то захочет тебя ограбить или обмануть.
— Есть ещё один способ, — Лела повернула голову и почему-то растерянно посмотрела на своего спутника, — Может быть, я смогу найти твоего учителя. Просто загадай желание. Я, правда, не уверена, получится ли это у меня. Это ведь не то же самое, что остановить поезд или достать немного денег. Я ведь даже не знаю, кого мы ищем. Не могу нарисовать его в своём воображении и затем представить себе конечную цель поисков. Но я постараюсь… Я приложу все силы, чтобы помочь вам…
Поначалу Тюльпан даже не поверил в то, что услышал. Какое-то время он лишь, не отрываясь, смотрел в большие, ясные глаза Лелы, не в состоянии вымолвить и слова.
— Ты собираешься помочь, зная, что в случае успеха, я отдам тебя каким-то головорезам и мерзавцам?
— Такова уж моя сущность — помогать людям.
— Тогда, помоги мне…
Девушка ещё, напоследок, печально улыбнулась своему недавнему похитителю. После этого резко отвела взгляд и посмотрела по сторонам. Она, как будто, даже не имела ни малейшего представления о том, с чего начать эти поиски. Её взор поначалу лишь бесцельно блуждает по гладким кирпичным стенам многоэтажных зданий, каретам, паромобилям, фонарным столбам и улицам этого огромного, до отказа заполненного людьми, миллионного города. Затем она, как будто, начала выделять из всего этого хаоса какие-то мелкие, неразличимые детали и откладывать их в своей памяти. Её дыхание участилось, кожа приобрела мертвецки-бледный оттенок, а по пальцам рук пробежала мелкая дрожь. Тюльпан, уже которое время, не отрываясь, с тревогой наблюдал за своей спутницей. Перед ним была, словно, безжизненная кукла, душа которой отделилась от тела и витала где-то высоко. Выше крыш домов, дирижаблей и фабричных труб, извергающих в воздух чёрный, ядовитый дым. Прохожие начали оборачиваться и с удивлением таращиться на эту странную припадочную. Через несколько минут Лела и вовсе, казалось, утратила всякие признаки жизни. Теперь это была даже не кукла, а скорее — восковая статуя, неподвижно застывшая на скамейке посреди делового центра Рима. Из небытия её вырвало чьё-то прикосновение. Кто-то уже достаточно долго, отчаянно и неистово тряс её за левое плечо. Девушка медленно открыла веки. Поначалу она ничего не видела, но затем постепенно её глаза из сплошного серого тумана начали выделять чьи-то знакомые черты лица.