В это самое время Лела в одиночестве сидела на скамейке и с тревогой смотрела на широко распахнутые ворота Колизея. Тюльпан явно задерживался. Встреча с этими странными людьми длилась уже не меньше получаса. Что-то здесь не так. Девушка уже начала всерьёз волноваться, когда вдруг прямо перед ней возникло две высокие, массивные фигуры. Она сразу подумала о мошенниках и ворах, но затем, разглядев на них блестящие кирасы и шлемы городской стражи, вздохнула с облегчением. Стражники переглянулись и, оскалив свои жёлтые, гнилые зубы, одновременно зашлись громким и протяжным смехом. Что-то в них было не так. Это заметила даже Лела, совершенно не знакомая с порядками и нравами этого города и этого мира. Они даже внешне сильно отличались от тех жителей Италии, которых ей до этого приходилось видеть. Светлые, прямые волосы и зелёные глаза были большой редкостью среди потомков древних римлян. К тому же их речь, на слух, была просто ужасна. Как будто они взялись изучать Новолатынь всего несколько месяцев назад.
— Гы-гы-гы… Что это делать такой красивый, белокурый девушка в этот грязный и дурацкий место?
Лела вздрогнула и испуганно попятилась назад.
— Кто вы, вообще, такие?
Стражники ещё раз переглянулись и через мгновение вновь громко и вызывающе рассмеялись.
— Какой глупый вопрос. Мы городская стража. Братья Ганз и Фриц. Ещё совсем недавно мы оба сидеть в тюрьма, а уже сегодня мы ходить по улицам и отнимать деньги у всякий бездельник и уличный торгаш. Сто лет пускай живёт император Фалангус, который подарить нам свобода и такой хороший, прибыльный работа.
Быстро сообразив, что от этой компании ей не стоит ждать ничего хорошего, Лела поднялась со скамейки и бросилась, было, прочь с этого места. Впрочем, она даже не успела сделать и шага, как один из стражников прямо на ходу поймал её за руку и с силой сжал запястье.
— Никуда не нужно уходить, глупый ты дура! Мы хотеть вместе идти развлекаться, а затем по очереди долго любить тебя…
Стражник, очевидно, хотел сказать ещё что-то, но вместо этого почему-то просто застыл словно статуя. Неподвижно стоял на одном месте с лицом искажённым от боли. Через мгновение Лела увидела за его спиной Тюльпана, который крепко сжимает пальцами какую-то болевую точку прямо у него на шее. Два глухих удара и братья Ганз и Фриц тотчас отправились в тяжёлый нокаут. Лишь только их стальные, блестящие шлемы со звоном покатились вниз по гладкой каменной мостовой. После этого юноша резко схватил руку своей спутницы и с силой потянул её за собой.
— Скорее уходим отсюда.