Вальтер Скотт
Зеркало тетушки Маргарет
Пер. М. Виноградовой
...Бывают времена,
Когда Фантазия свои играет игры
И усыпляет даже зоркий разум
Тень мнится вещью, тенью мнится вещь,
А четкая и ясная межа,
Что пролегла меж сном и явью, тает
И взор духовный тщится заглянуть
За грань подвластного рассудку мира
И мне милей сей сумеречный час,
Чем вся реальность полновесной жизни.
Моя тетушка Маргарет принадлежала к числу тех почтеннейших незамужних сестриц, на чьи плечи обычно сваливаются тяготы и треволнения, сопряженные с наличием в доме детей, за исключением разве что тех, которые непосредственно связаны с их появлением на свет. Семья наша была куда как многочисленной, причем чада ее крайне разнились меж собой по нраву и складу характера.
Одни были плаксами и ворчунами - их отправляли к тетушке Маргарет, чтобы они развеселились; другие - неугомонными буянами и шалунами - этих посылали к тетушке Маргарет, чтобы они поутихли, а точнее, чтобы шумели не дома, а где-нибудь подальше.
Хворых отводили к ней, чтобы она с ними нянчилась; упрямых - в надежде, что доброта и нежность воспитания тетушки Маргарет смягчат их дурной нрав.
Словом, тетушка была обременена всеми материнскими обязанностями, однако ж без того уважения и почета, кои приносит звание матери.
Ныне же ее хлопотам и суете пришел конец: из всех хилых и пышущих здоровьем, добрых и грубоватых, плаксивых и веселых се питомцев, что с утра до вечера сновали по ее маленькой гостиной, в живых ныне остался лишь я один я, с самого раннего детства страдавший различнейшими недугами и всегда входивший в число самых хрупких ее подопечных, но тем не менее переживший всех прочих.
Я все еще сохранил привычку (и не изменю ей, покуда руки и ноги мне не откажут) посещать мою дражайшую родственницу по меньшей мере три раза в неделю.
Жилище ее расположено примерно в полумиле от городских предместий, где обитаю я: и попасть туда можно не только по большой проезжей дороге, от которой оно отстоит на некотором удалении, но также и посредством зеленой тропы, что вьется по премилым окрестным лугам.
Так мало в этой жизни может еще терзать меня, что одним из величайших моих огорчений стало известие о том, что часть этих уединенных полей отведена ныне под застройку.
На одном из них, том, которое ближе к городу, несколько недель кряду копошилось такое множество тачек, что мне едва ли не верилось, будто вся его поверхность на глубину по меньшей мере восемнадцати дюймов одновременно заброшена на эти одноколесные чудовища и пребывает в непрестанном движении, переезжая с места на место.