— Оно приносит доход.
Это все, что заботило Санто. Это было всем, о чем заботился каждый в мафии. Хороший добытчик ценился на вес золота, а те здоровенные откаты, которые Нико платил Санто, удерживали его дядю от того, чтобы послать своих головорезов замочить Нико во сне.
Отца Нико все уважали, почитали, и он обеспечивал сохранение института выживания семьи. Он защищал людей на своей территории, даже выуживая у них деньги. Санто было наплевать на всех, кроме самого себя и своего сына Тони, который теперь был его заместителем и сидел слева от Нико.
—Хорошо, — Санто потянулся за сигарой, мастерски стряхивая свое запястье, чтобы покрасоваться своими золотыми часами «Ролекс». Он полностью поддерживал свой имидж. Его особняк в охраняемом люксовом поселке «Саммерлин» с потрясающим видом на земли, был окружен десятиметровым электрическим забором. Он купил его у киношной звезды почти сразу после его официального назначения на пост босса группировки в Лас-Вегасе Нью-Йоркской семьей Тоскани. Он никогда не противился возможности рассказать своим гостям об известных людях, которые почтили своим присутствием эти мраморные залы, участвовали в вечеринках у трех бассейнов или играли в теннис на профессиональных кортах, расположенных между деревьев в дальнем конце двух акров его собственности.
Кто-то постучал в дверь кабинета, и Санто подал знак, чтобы приостановить разговор. Вошла женщина, неся поднос с экспрессо и бисквитами.
— Ваш экспрессо, мистер Тоскани, — она поставила поднос на край стола и обслужила Санто, Чарли Нейлс и Тони. — Что-нибудь для вас, сэр?
Как только она повернулась к Нико, Тони подскочил с места.
— Тупая сука! Экспрессо холодный. Я уже предупреждал тебя об этом.
Тони так сильно ударил женщину, что она споткнулась, и Нико поймал ее до того, как та успела упасть.
Она послал ему благодарную улыбку под слезами, и Нико помог ей встать на ноги, вложив поднос в ее руки.
— Иди.
Нико был возмущен, но не удивлен поведением Тони. Он заработал себе кличку «Тони Сухарь» не за любовь к закускам, а за то, что каждый думал, что он был не в себе. Нико знал его с тех пор, как они были детьми, и даже тогда было очевидно, что с его кузеном было что-то не так. В юном возрасте Тони ловили за издевательством над животными, убийстве, от насекомых до грызунов, а затем и домашних животных. Достаточно умный, чтобы скрыть свои психопатические наклонности от учителей и социальных работников, он вытворял это в школе, а затем бросил ее, чтобы присоединиться к семейному бизнесу, где применил свою жестокость для насилия, вместо слов. Было известно, что он нестабилен, приходит в ярость по незначительным причинам, и его окружение было одним из самых кровавых в городе.