Все эти годы в попытках доказать себе, получить одобрение отца, показать ему, что она была хороша, были зря. Он никогда не видел в ней ничего больше куска собственности. В сердце, она всегда знала это, но услышав эти слова из его уст, она почувствовала внутри боль. Она хотела покончить с этим: с ним, с болью, отвращением, разрушенной семьей, правилами Коза Ностра, кодексом и культурой. Она упорно боролась за свой маленький кусочек независимости, и не выживет, если он заберет это.
— Я не выйду за Тони Сухаря, — она взглянула на Данте, ища помощи, но он продолжил смотреть в окно. Ее несчастье. Данте никогда не вставал против отца. Очевидно, он не намеревался делать это и сейчас. — У меня нет заинтересованности в браке, и конечно же не с психопатом. Газеты называют его Мясником. Каждый раз, когда у него с кем-то спор, то этого человека находили не только мертвым, но и изуродованным.
— Ты выйдешь замуж за того, за кого я скажу, и ты сделаешь то, что я велю, — отец пренебрежительно махнул рукой. — Мы все должны приносить жертвы. И это — твоя. Мы сядем, чудесно поужинаем, построим планы. Я пригласил Дона Фальцоне поприсутствовать сегодня, чтобы быть свидетелем конца войны и обещания на брак. Фальцоне — единственная достаточно сильная семья, способная бросить нам вызов и бороться за контроль над городом, но как только он осознает всю мощь нашего союза, он подумает дважды, прежде чем попытается пробиться на нашу территорию.
Неужели его жадности не было конца!? Она могла читать между строк. Как только он вытолкнет Дона Тоскани и Тони, семья Фальцоне будет следующей. Что ж, она оказалась пешкой в его игре.
— У меня есть бизнес и жизнь, которой я живу, чтобы сбежать подальше от семьи. Я в этом участвовать не буду.
— Забыл о твоем маленьком хобби, — его темные глаза стали холодными и злыми. — Ты будешь присматривать за свои мужем, имея от него детей, украшать дом, отрастишь волосы. Будешь делать все то дерьмо, которое делают женщины, чтобы мужчина на их фоне выглядел хорошо. Если твое дело приносит деньги, тогда им займется Данте.
— Это мое дело, — ее неверие переросло в гнев в мгновение ока. — Я его основала. За все заплатила. Наладила связи. Заключила контракты. Я ни за что не передам его Данте. Он ни черта ничего не знает о взломах или безопасности. Он даже не может включить свой чертов компьютер.
Она должна была знать, на что идет, приготовившись к удару, но гнев пересилил инстинкт, поэтому, когда он нанес удар, она не смогла защититься от его кулака.
— Иисусе, — он ударил ее кулаком в висок. — Сколько чертовых раз я должен ударить тебя сегодня? После всех этих лет, ты все еще не знаешь своего места. Когда ты начала работать на моих друзей, твой бизнес уже стал бизнесом Мафии. Женщины сидят дома, держат рот на замке, расставляют ноги и делаю то, что им велят.