— Такова моя жизнь. И неважно, как сильно я пытаюсь от нее сбежать, кажется, что она всегда и везде меня настигнет.
Возвращаясь к задуманному, он взял стул у стоящего рядом стола, и, поставив перед ней, оседлал его, облокотившись руками о спинку. Ее взгляд пробежался по его мощным предплечьям, мягким волосам, крепким запястьям и татуировке Тоскани. Сексуально. Она никогда бы не подумала, что руки мужчины могут быть такими возбуждающими, и не могла отвести взгляда.
— Что ты там делала? Расскажи мне, — его голос со стальными нотками, был резким и властным.
По ее позвоночнику пробежала дрожь. Она хотела одновременно, и повиноваться, и сопротивляться, но тайны и принадлежность к мафии отодвинули это желание.
— Я не могу тебе сказать.
— Я не хочу причинять тебе вред, красавица, — он потянулся и дотронулся до ее щеки.
Способная, как ей показалось, понять его намерения, Мия вздрогнула.
— Шшшш, — он нежно потер большим пальцем ее кожу и показал ей, чтобы она увидела. — Кровь.
Кровь Папы. После всех этих ужасных событий, захлестнувшая волна эмоций, грозилась пробить выстроенную ею защиту, от магнетизма его приглушенного голоса и нежного прикосновения. Она опустила голову, чтобы не дать ему возможности увидеть ее колебания.
— Я не горела желанием быть там. Что ж, во всяком случае, по собственной воле. Вот, теперь ты знаешь правду. И можешь отпустить меня.
— Нет.
— Ты можешь хотя бы притвориться, что обдумываешь это? — она, наклонив голову набок, посмотрела на него сквозь ресницы, ненавидя себя за то, что прямо сейчас делала. Но это был вопрос жизни или смерти, и она не могла позволить гордости отнять у нее единственное преимущество.
— Если ту бойню устроила ты, ты умрешь, даже если тебя убью не я, то кто-то другой точно, — в его загоревшемся взгляде присутствовали нотки веселья. — Если это не твоих рук дело, тогда здесь ты в полной безопасности до тех пор, пока не найдется стрелок.
— Так ты похитил меня и связал, чтобы защитить? — она почти засмеялась от иронии. Вероятно, в мире мафии стать равной мужчине она сможет только после смерти.
— Некоторые могут сказать, что я защищаю себя, — он протянул руку и заправил непослушную прядь волос ей за ухо; его прикосновение было таким нежным, почти как ласка.
В животе разлилось неудержимое желание. Внутри нее воевали предчувствие и страх, когда он чуть дольше задержал свою руку.
— Ты боишься, что я, схватив пистолет, с его помощью попытаюсь проложить себе путь наружу, через комнату полную бандитов?
— Я не боюсь девчонок с пушками, красавица. Они либо не знают, как стрелять, либо не имеют понятия, как снять с предохранителя, — его пальцы спустились к ее шее, остановившись у впадинки у основания ее горла. Она ощутила биение собственного пульса, и прокатившееся по телу тепло.