Навстречу фантому Бруна мчалась, забавно переваливаясь с ноги на ногу. Приблизившись к воображаемому врагу, выставила топор, наклонилась и закружилась, будто волчок. Фантом треснул пополам и рассыпался в пепел при первом же ударе! Овации сотрясли воздух и взорвали небо. Даже Рэнимора ее выступление восхитило настолько, что он оторвался от Шанти, которая все еще терлась рядом и всячески старалась привлечь его внимание, вышел вперед, поклонился Бруне в самую землю и поцеловал ее ладонь. Нужно было видеть, как при этом перекосило Шанти!
— М-да, — прокомментировала Лусьена холодно. — Ей все равно не выиграть.
— Шанти? — спросила я.
Лусьена посмотрела на меня, будто на умалишенную.
Бруна вернулась довольной и счастливой. И что-то подсказывало мне, что радовалась она отнюдь не своей удаче, а вниманию Рэнимора.
— Кто научил тебя так обращаться с топором? — с удивлением спросила я. — Я думала, Филлагория этого не одобряет.
— Филлагория не одобряет лень. Поэтому родители следили, чтобы мы хорошо учились и не позорили род, — Бруна улыбнулась. — Сбегать с уроков запрещалось, даже если это было занятие по владению оружием.
Бруна улыбалась так искренне и открыто, что мне захотелось довериться ей. Рассказать о сомнениях, что переполняют меня и не дают спокойно жить. Спросить совета, что делать дальше и как поступить… Но я помнила обещание, что дала шуту, и отчего-то боялась его нарушить.
Так блестяще, как Бруна и Лусьена, не выступал никто. Однако, рыжая аристократка, появление которой не все восприняли с радостью, показала куда более уверенное, чем я, владение луком. Вернее, я-то была лучше, если не принимать в расчет козни Лусьены: оттого и обидно стало. Идиотский случай все перевернул!
Последней вызвали Шанти, как отстающую. Даже Роттильда, которой несправедливо натянули баллы, оказалась в общем зачете перед ней. Платинововолосая фаворитка Рэнимора сжала трясущиеся ладошки, закусила дрожащие губы и попросила у оружейника нефритовый жезл. Сразу сделалось не по себе: такой вид оружия просили только сильные маги. Шанти на сильную не тянула. Совсем.
Галианта на другом краю лужайки взмахнула руками, и пространство выплюнуло сонм черных сгустков. Как и прежде, они склеились в огромную кляксу. Секунда за секундой фантом обретал человеческие очертания. Раскачался на траве и двинулся на Шанти, как медведь на охотника. И отчего-то мне хотелось, чтобы он сомкнул свои призрачные лапы на ее горле.
Шанти замерла, распахнув огромные глазищи, будто испуганный заяц. Какое-то время она стояла, подгибая трясущиеся руки, и просто смотрела на приближающегося врага. Между тем, фантом и не думал внимать ее тревоге и сомнениям: грузно и вальяжно он полз по лужайке, оставляя за собой вуаль сизого дыма.