Милана подошла ближе и встала рядом, но не касаясь, не притрагиваясь ко мне. Я чувствовал ее — и пытливый взгляд, скользящий по моему лицу, и руку, протянутую, но остановившуюся на полпути. Я чувствовал ее неуверенность и обиду. Не знал только, чем именно они вызваны — моими словами или пониманием того, что я, действительно, не способен защитить свою женщину. Неужели покинет меня? Оставит одного? Неужели вот сейчас скажет свое решение? Всё внутри восставало против подобного исхода — я боялся ее потерять!
И вздрогнул, когда прохладная ладошка все-таки легла на мою щеку. И прижался к ней, зафиксировав между лицом и плечом, задержав, не позволяя отдернуться. Даже сейчас она была для меня источником жизненной энергии, наполняющим желанием жить, невероятной силой и жгучим возбуждением! Даже сейчас, ожидая ответа, я хотел ее…
— Женя, я лет восемь уже работаю телохранителем для разных людей. Я сама виновата, что оказалась не готова к нападению, сама виновата, что расслабилась. Но поверь мне, я умею защищаться и с этого дня буду начеку… Только не гони меня, позволь быть рядом. А давай… Давай я вместо Давида буду телохранителем для тебя?
— То есть не уйдешь? Не уедешь к отцу?
— Ни за что!
— Фух, ну и хорошо, ну и замечательно, — шептал ей, осторожно прижимая к себе, опасаясь повредить ее раненую руку, но не имея сил отказаться от этой долгожданной близости, от ее нежных поцелуев, покрывающих подбородок, от ощущения теплой, гладкой кожи под пальцами… Я даже чувствовал, как коротенькие волоски на тыльной стороне ее запястья становятся дыбом от моего прикосновения! И медленно вел своей рукой, изучая, отпечатывая в своей памяти, от ее лица вниз, вниз, к прижимающемуся ко мне сладко и волнующе телу. — Я очень боялся, что ты можешь решить по-другому!
— Женечка, — прикасаясь губами к моему уху, шепчет, рассылая мурашки по всему телу, заставляя не только счастливо замирать сердце, но и болезнено каменеть член. — Любимый мой… Я спать хочу. С тобой рядом. Столько всего произошло… Просто сил нет…
И да-а, я немного разочарован… да нет, зачем врать, я сильно разочарован таким заявлением, я все-таки надеялся… но я понимаю — усталость, ранение! Откуда только у меня столько сил? Я бы смог. И, возможно, даже скорее всего, не один раз. Я так давно ждал ее, так…
— Я, кажется, догадываюсь, почему ты так нахмурился, — мурлычет она в другое мое ухо. — Я просто пытаюсь тебя в постель заманить…
И заманила. Я раздел ее, полусонную, и, укрывая одеялом, уже чувствовал, что Милана уснула. Но даже во сне, здоровой рукой она тянулась ко мне. А стоило лечь рядом, обхватила, прижимаясь сбоку, устраиваясь щекой на моем плече. И мне не нужно было больше ничего в этой жизни — только бы она, моя единственная, любимая женщина всегда была рядом.