Люди, слушающие Пророка, улыбаются. Сегодня он приехал с хорошими новостями — из Солнечногорска скоро приедут специалисты для помощи нам. Они обещают здесь, на месте, наладить спецагрегаты для очистки грунта и воды. А еще в группе будут несколько ученых, создавших мини-завод по производству лекарств. Если все пойдет так, как задумано, очень скоро и у нас появится собственная фармацевтическая промышленность.
Многое изменилось за этот год и на территории Северной группировки, которая становится все больше и больше, и во всем городе. Почти каждый день к Пророку прибывают главы маленьких и больших кланов, президенты других городов, чтобы заручиться поддержкой, чтобы заключить договора о сотрудничестве. Настоящие — на бумаге. И у меня, кстати, есть теперь документ, в котором в графе муж значится "Евгений Чуйков".
Тревожные вести пока приходят только из Москвы. Земцов наращивает военную мощь, и возможно, когда-нибудь начнется война, но пока, как утверждают странники Пророка, можно об этом не беспокоиться. Да и подготовкой нашей, тоже не маленькой, и увеличивающейся с каждым днем, армии, занимается профессионал в своем деле — Антон Жук, полностью переложив управление городом на плечи моего мужа.
… Наконец выступление заканчивается, и я, перепрыгивая через ступеньки несусь ему навстречу со второго этажа. И когда Женя, переговариваясь с Ярославом, Антоном и еще какими-то мужчинами, на которых я просто не обращаю внимания, входит в холл, я бросаюсь ему на шею, прижимаюсь всем телом. И он, совершенно не стыдясь, целует меня и гладит по отросшим ниже плеч волосам. И я произношу вопрос, который задаю после его выступлений всегда, хотя вот уже почти год ответ на него остается неизменным:
— Как ты себя чувствуешь?
— Замечательно. Даже лучше, чем в прошлый раз! Спасибо тебе, милая моя.
… А ночью, когда он только мой, когда, наконец, нас оставляют в покое, и я могу позволить себе абсолютно всё, я ласкаю его так, как больше всего нравится нам обоим, я целую его до изнеможения, и получаю в ответ не менее страстные ласки. А потом, когда уставшая и безмерно счастливая, устраиваюсь на Жениной груди, он вдруг спрашивает:
— О чем ты мечтаешь?
Я отвечаю именно так, как чувствую — чистую правду:
— Быть с тобой.
— И всё? Разве это — мечта, ерунда какая!
— Ах, ерунда, — я шепчу ему в шею, всерьез раздумывая над тем, не укусить ли его в качестве наказания. — Значит, ТЫ мечтаешь о чем-то другом? Не о том, чтобы мы с тобой всегда были вдвоем?
— Конечно! — он смеется надо мной, обижая тем самым еще больше.