Человеческие кости?
Рука скребла о блестящую поверхность алтаря, череп едва заметно шевелился, словно смотрел то в одну сторону, то в другую, нога и вовсе лежала на полу и шевелила пальцами.
- Что это? - с ужасом спросила я.
- Черная магия, - ответил Рихарт. - Если точнее, то некромантия. Мертвеца оживили. чтобы он помог поговорить с духами. Живые на это неспособны.
- Оно еще дергается! - я с ужасом смотрела на скребущую пальцами кисть. Фу! Это зрелище мне точно будет еще долго сниться в кошмарах!
- Скелет мертв, несколько лет как, - объяснял Рихарт. - Это рефлекс после ритуала. Через несколько дней перестанет. Альгерион хотел связаться с духом, который выбирал девушек для отбора.
- Зачем?
- Может, попросил его о какой-то услуге.
- Какой?
- Понятия не имею. - злобно процедил Рихарт. - Может, хотел, чтобы девушки выбирались по каким-то особенным критериям, может, что-то другое. Но если кто-то узнает, отбор признают недействительным. Нужно узнать что он хотел сделать но в его дневнике об этом ни слова. И лучше нам пойти отсюда, пока Альгерион не вернулся.
- То есть меня могли выбрать умышленно? - я не знала на кого из драконов больше злится.
- Духи видят мир иначе и вряд ли Альгерион мог сказать "приведи мне вон ту девушку". Но мог назвать, например, место.
Вот же Альгерион!
Может, мы с ним встречались еще до стирания моей памяти? Вдруг мы давно знакомы, но я ничего не помню? А ведь те видения, что ко мне приходили...
Я видела их только когда рядом был принц! Как я раньше не заметила? Дура!
Разрываясь от злобы, я вышла из каморки. Рихарт повел рукой и гобелен опять возник на прежнем месте.
- Он сказал, что любит меня. Как это возможно? - я посмотрела в глаза ледяного дракона. В них на мгновенье промелькнула грусть.
- Никак. Разве что он женился без любви. Или не был рожден драконом, но это невозможно. Я знаю принца с того времени, когда он учился телекинезу на своем ночном горшке и опрокинул его одному из советников своего отца на голову. Первое ему простят. Но вот второе - лучше, чтоб такое не всплывало.
Мы вышли из подвала в просторный холл и я увидела детей. Глетхем и Равенна играли с Кэттуром в углу гигантского холла. И все трое были с ног до головы заляпаны ярко-зеленой краской. Вонь от краски была такая, что хотелось чихать. Вот же негодники! Теперь и Кэттура как-то помыть придется.
Дверь в дальнем конце открылась, оттуда выпрыгнул здоровенный лысый детина в грязном фартуке, тоже заляпанном этой самой краской. Громко крича, он бросился на детей, схватил Глетхема, собрался отшлепать.